Страница 60 из 92
– Не хотелось бы хвастаться, но мой прапрапра… – священник задумчиво замолчал и начал на пальцах что-то высчитывать, бормоча себе под нос. – Сколько же там пра…
– Не думаю, что это настолько важно, – отметил граф.
– Да, Вы правы. В общем, мой предок состоял в самой Испанской инквизиции. И в те времена никто бы долго не вел с Вами светские беседы, увидев хоть раз, на что Вы способны. – Элерон взвился со своего кресла, которое скрипнуло по деревянному полу от резкого движения. – И пламя бы очистило бы Вас от той скверны, что Вы в себе содержите! – закончил священник.
– Пламя?! – воскликнул граф. Он подошел к горящему камину и сунул туда руку, зачерпывая огонь, словно песок. Сейчас, когда он был сосредоточен на его жаре, его кожу ничуть не жгло. Элжерон шагнул к отцу Андресу, протягивая ему огненный ком в ладони. – Видите? Это Ваше пламя! Очищающее от скверны! Пламя – часть природы, разрушительная и созидательная, ее неотъемлемая составляющая, и мне, и таким, как я, оно не опасно! Вы в своей религиозной слепоте даже не осознаете, скольких невинных погубили за то, что они хоть немного вышли за жесткие рамки, установленные не высшими силами, а такими же, как Вы говорите, грешными людьми, как Вы!
– Элжерон… – донесся до него тихий голос. Граф поморщился и мотнул головой, поворачиваясь к Маргарет. – Здесь очень много книг… – продолжила она.
– Не тех, что я не хотел бы сжечь, – процедил сквозь зубы мужчина.
– Вы можете ненароком, в пылу ссоры, устроить пожар. А я очень боюсь огня и его жара…
– Ох, верно. Простите меня… – пробубнил Элжерон, обращаясь исключительно к баронессе. Он потушил пламя в своей ладони и сбил искры с начавших тлеть манжетов. Рубашка однозначно теперь была испорчена. Вечером Алиса будет горестно вздыхать над ней, как на почившим боевым товарищем. Граф сел рядом с Маргарет, и она положила ему ладонь на предплечье, очевидно, надеясь успокоить. – Если бы Вы, – обратился он уже к священнику, – поднимаясь по лестнице в колокольню, встретились перед дверью с дьяволом, что бы Вы предприняли?
– Я бы решил, что старческое слабоумие, в конце концов, настигло меня, – засмеялся отец Андрес.
– А ежели ангела?
– Я бы закрыл глаза, ибо недостоин обычный человек своим грешным взглядом осквернять посланника божиего!
– В целом, я бы сделал вывод, что Вы бы попросту проигнорировали, что бы ни случилось, – вздохнул Элжерон. – Вы мне напоминаете книгу с крайне устаревшим содержанием. Сколько бы ты перед ней ни держал другую, содержание ее страниц от этого не изменится.
– Мы все в некотором роде книги. И Вы тоже, – улыбнулся священник. Элжерон прищурился.
– Отсюда Ваше желание меня сжечь?
– Граф… – Маргарет с укоризной в голосе его одернула.
– Да, конечно, молчу, – буркнул Элжерон. Он поднялся со своего кресла, протянув девушке руку. – Думаю, нам уже пора идти. Не смею более отвлекать Вас от дел насущных. – Баронесса поднялась вместе с ним, одарив священника виноватой улыбкой.
– Жаль, что я не оправдал Ваших надежд, – развел руками отец Андрес, поднимаясь следом за ними, чтобы провести.
Элжерон позволил Маргарет взять его под локоть, и отправился к выходу. Девушка шла неспешно, словно хотела задержаться в этой ненавистной ему церкви еще хоть ненадолго, и ему приходилось сдерживать шаг до самой двери. Будто баронесса ожидала еще чего-то, что должно было произойти. Когда граф уже взялся за рукоять, за его спиной раздался голос:
– Постойте одну минутку, – окликнул их настоятель, заставив остановиться. Он сходил в комнату и вернулся, держа в руках четки, которые вложил в ладонь Маргарет. – Вот, Господь будет с Вами и защитит Вас от любого зла.
Баронесса расправила бусы, едва заметно улыбаясь, как человек, который дождался и получил свое. На их конце обнаружился резной деревянный крестик.
– Благодарю, отче, – с улыбкой произнесла девушка. Она повернулась к ожидающему ее Элжерону, и они вышли на улицу. – Ох, в церкви так жарко, – вздохнула она, расстегивая пальто, несмотря на зимний мороз.
– Деревянный крестик? – презрительно спросил граф, следя за тем, как баронесса на ходу осторожно намотала на запястье четки. – Может, Вам бы больше понравился золотой? Или хотя бы серебряный? В деревне есть магазин…
– Нет, мне нравится этот, – тихо ответила Маргарет. – Во-первых, его мне дал сам священник. Это особенная вещь. Святая. Во-вторых… Он прекрасен в своей простоте. Лишь дерево, бусины, нить, соединяющая их, как жизненный путь, соединяющий различные события воедино, создавая полноценных нас...
– И крест на могиле в конце, – язвительно фыркнул Элжерон. Баронесса оглянулась на него, распахнув рот в чистейшем возмущении.
– Ну знаете… – выдохнула она.
– О, простите, да, деревянный крест на могиле – это слишком, – усмехнулся граф. – Лучше каменный.
– Вы невыносимы! – воскликнула Маргарет, стремительно зашагав к саням. Она самостоятельно забралась на них, и сердито скрестила руки на груди, принимая тот факт, что кроме как на санях она никуда не сможет добраться, и сопровождение графа ей просто придется вытерпеть. Граф присоединился к ней, и во взаимной тишине они дождались Томаса, который взобрался на сани, будто сам поскрипывая, как старая оглобля.
– Ну что, сэр, домой? – спросил он, пощелкав языком коню.