Страница 43 из 92
– Эта девушка и есть фонтан, – граф указал на статую. – Из кувшина льется вода, которая далее ручьем растекается по саду, поливая растения, – он перевел руку вниз, следуя искусственному устью, которого сейчас не было видно под снегом. – А кустами и деревьями занимаются два садовника. Я нанял их из разных деревень, и получил выгодную здоровую конкуренцию, – улыбнулся Элжерон. – Они устраивают тут целые состязания! И ни на шаг не подпускают меня к саду, милостиво позволяя заниматься лишь оранжереей.
– Полагаю, летом здесь еще красивее, чем в оранжерее, – мечтательно произнесла Маргарет, вызвав у графа волну ревности и обиды.
– Хотите сказать, я так плох в садоводстве?
Маргарет испуганно замахала руками.
– Нет-нет, что Вы, только что здесь очень много всего, много деревьев, кустов, а зная Вас то, наверняка, и растений, которых я не видывала.
– Да, я люблю экзотические цветы.
– Именно цветы? – задумчиво потянула Маргарет, сворачивая на тропу, ведущую к лесу.
– Да. Они яркие и красивые. Хоть и недолговечные. Но они превращаются в разноцветный ароматный ковер при должном уходе, и радуют глаз.
Элжерон отправился следом за Маргарет, желая сопровождать ее в лесу, которого она не знала. Расчищенные дорожки кончились, уступив место сугробам и ухабам, теряющимся между деревьев, но они не останавливали баронессу. Она провела ладонью по какому-то кусту, стряхивая с него снег, и подхватила жменю с земли, начав сминать снежок.
– Вы говорили, что ощущаете болезни? А каково оно? На что похоже это чувство? – не поднимая глаз спросила она.
Элжерон пару мгновений подумал, и сказал:
– На высохшие раковины улиток, прилипшие изнутри к стенкам грязного стакана.
– Как необычно… Необычно, как все в этом месте…
– Позвольте спросить. Раз уж я поведал Вам о своем отце. Что приключилось с Вашим? Как он умер? – Граф, подошел к своей спутнице.
– Стоит ли это сейчас обсуждать? – грустным тоном ответила она.
– Повесть за повесть.
– Вы все же сторонник принципа “глаз за глаз”, – усмехнулась девушка, сглаживая перчатками неровности на комке снега. – Мой отец сбросился с крыши нашего поместья после продолжительной болезни. Он больше не смог ее переносить, и покончил с собой.
– Болезнь?! Он болел так же, как и Вы?
– О, нет, совершенно нет. Мой случай уникален. А у отца же была скорее душевная болезнь. И лихорадка, которую нам не удалось излечить. Он постоянно говорил, что его жжет пламя изнутри, обкладывался льдом, старался носить как можно меньше одежды. Врачи говорили, что у него неизвестная им форма лихорадки, сопровождаемая крайне высокой температурой тела. Все продолжалось лишь месяц. А затем он сдался. Если обычно больные угасают, то мой отец… сгорел.
– Отчего-то мне кажется, что есть некая связь между его болезнью и Вашей, не находите? – обеспокоенно спросил граф.
– Нет, у меня все иначе. И я в своем уме. Надеюсь.
– Но ведь если подумать, проанализировать то, что Вы сказали, тем более, Вы были свидетельницей произошедшего, жили рядом с ним, возможно, Вы заметили…
Внезапно ему в плечо ударил идеально скатанный снежок, прерывая взволнованную речь. Граф удивленно захлопал глазами на отряхивающую ладони девушку.
– Разве Вы не любитель детских забав? – невинно поинтересовалась она. – Отчего же Вы пытаетесь испепелить меня взглядом за безобидный снежок? Вам стоит остыть!
С этими словами она схватилась за низкую ветку дерева и дернула ее, сбивая весь тяжелый снег прямо на голову графа. Тот зафыркал, пытаясь отряхнуть с лица и шапки лохматые космы. Маргарет звонко рассмеялась, глядя на Элжерона.
– Можете еще бухнуться в сугроб, как в деревне! Здесь, в лесу, их полно! Но выкапывать Вас я не стану! Будете лежать в нем до весны и, возможно, обратитесь в странный цветок.
– Сугроб – это крошечные врата, впускающие нас на мгновение обратно в детство. В беззаботное, яркое, мягкое, веселое и теплое, несмотря на снежную стужу. Навевающие воспоминания и возвращающие спокойствие. Вам стоит попробовать изредка смотреть на мир детскими глазами. Глазами своего внутреннего ребенка. Например, глядите, на ветке сидит шотландский клёст, – Элжерон указал на небольшую красную птицу, нахохлившуюся на дереве. – Вы ее видели? А ребенок сразу бы заметил.
– Вы заметили ее, поскольку чувствуете всех животных. Небось, это не единственное живое существо поблизости?
– Верно, – кивнул граф. – Например, под сугробом, слева от Вас, спит в норе крошечная землеройка.
Маргарет тут же невольно отпрянула в сторону, с опаской глядя на небольшой снежный холм рядом с собой.
– А теперь Вы стоите на муравейнике, – отметил Элжерон, заставив девушку вновь отскочить. – Вы не найдете в лесу места, не наполненного жизнью.
– Выходит, я топчусь по чьим-то домам?
– Именно. Но не беспокойтесь, – граф зачерпнул украдкой горсть снега и встал в полоборота к Маргарет, скрывая то, чем занялся, – природа тщательно укрывает и защищает каждую свою частичку. Так что даже то, что Вы стоите на землеройке, не причинит ей ни малейшего вреда.