Страница 60 из 138
— О, ты вовремя, — сказал он. — Я уже пошёл тебя искать. Дело срочное.
Питер уставился на свободного финансиста мутным взглядом:
— Ты тоже хочешь купить у меня дом?
— Нет, — сказал Жак.
— Ну слава небесам! — закричал Питер. — Хоть кто-то!
— Я хочу, чтобы ты его подарил, — сказал Жак. — Дарственную пиши прямо сейчас.
И, подталкивая Питера вниз с лестницы перед собой, он довёл его до каминного столика, где уже были разложены чистые листы, письменные принадлежности и — бумаги на дом, завещание родителей Питера и документы на землю с картой.
— Ты в мой тайник залез, — ошеломлённо произнёс Питер. Тайник находился в потолке между первым и вторым этажом, в плоской выемке, заложенной кирпичами и слоем штукатурки, и считался хозяином очень надёжным, однако Жак, судя по всему, нашёл и вскрыл его безо всякого труда.
— Подрался с кем-то? — внимательно разглядывая его лицо, спросил свободный финансист.
— Да прицепился один, — сказал Питер. — Пришлось проучить.
— Как дети в подворотне, — вздохнул Жак лицемерно.
— Кстати, а что поделывает твой знакомый из «Меркурия»? Встретил его на улице, и похоже, что он больше там не работает.
— Жирарден? Да, он теперь владелец газеты.
И здесь в дверь забарабанили.
— Чёрт! — Жак быстро сгреб все бумаги себе за пазуху. — Не успели. Ты дверь запер?
Питер пожал плечами; дверь раскрылась.
— Не запер, — констатировал Жак.
В гостиную ввалились несколько человек в сине-чёрной форме полиции.
— Простите нас, пожалуйста, — солнечно улыбаясь, сказал Жак. — У Питера были упражнения по правописанию. Пит, не отвлекайся, возьми новый листок, пиши. «Жан… мыл… чан».
— Месье Кафор, — произнёс человек со шрамом на щеке.
Память Питера озарило словно вспышкой.
— Геркулес! — воскликнул он. — Надо же.
— Я Мюко, младший дознаватель службы дознания криминальной полиции, — сказал Геркулес. — Это Жан-Пьер Дебатц, из службы управления королевским имуществом.
Геркулес смотрел неприязненно. Ну ещё бы, подумал Питер, внимательно разглядывая его нос, отчетливо скошенный набок начиная с верхней части переносицы. Рядом с Геркулесом стоял человек с тонким породистым лицом и смеющимся взглядом серых глаз. Он был не в форме полиции, напротив — был богато и даже щегольски одет.
— Добрый вечер, месье Кафор, — сказал он.
Бывший лейтенант эвакуации, а ныне дознаватель пододвинул себе и Дебатцу стулья и они сели напротив Питера. Питер тоже сел. Двое других полицейских стали у дверей в расслабленных позах, одинаково склонив головы к плечам и разглядывая то Питера, то Жака, но больше всего обстановку, мебель, интерьер дома. Оценивающе так разглядывая, спокойно, без суеты.
— Чему обязан? — вежливо и сухо спросил Питер. — Это в полиции так принято теперь — вваливаться в дом?
Дебатц состроил мину сожаления, а Геркулес Мюко не отреагировал на эти слова и выкладывал перед Питером казённые бланки.
— Вот мой жетон, чтоб вы видели, вот повестка… вот расписка о получении, вот подписка о неразглашении деталей дознания… подписка о невыезде за пределы Лютеции. Ограничение на распоряжение имуществом во время следственных действий… Везде поставьте свою подпись, дату. Ознакомлены.
— Ознакомлен с чем, простите? — осведомился Питер. Ему казалось это правильным — вести себя холодно и сдержанно, так, будто он их не боится, будто не у него сейчас мокрая от пота спина и не у него в животе тяжким холодным камнем лежат самые скверные предчувствия. Жак привалился к перилам, явно собираясь принять участие в предстоящей беседе, и за это Питер ему был благодарен. Тем временем Мюко, морща лоб, разложил бумаги на столе и под одобрительные кивки Дебатца начал читать, очень торжественно и запинаясь на каждом третьем слове. Выяснилось, что:
Королевская Академия наук, ремёсел и душевных радостей выдвинула иск против своего сотрудника П.Кафора, обвиняя его в мошенничестве с целью получения казённых средств якобы на научные исследования, а также в злоупотреблении служебным положением;
месье Симон Люш-Фоше Бризено, заместитель директора Академии, как частное лицо, также выдвинул иск против того же П.Кафора, в связи с неслыханным публичным оскорблением, выразившемся в унизительных побоях на глазах у нескольких сотен человек и актёров;
Объединённое королевство Франции, Испании, Андорры и Семи княжеств готских и германских, Альян де Люс, в лице королевской прокуратуры и от имени её величества королевы Изабель, обвинило всё того же П. Кафора в оскорблении представителя власти, а именно декана муниципального совета города Тулуза провинции Лангедок Дидье Розье, проявившееся в оскорбительном наблюдении за поношением означенного чиновника враждебно настроенной толпой; а также в призывах к свержению королевской власти;