Страница 96 из 106
Глава 6
В грязной таверне на окраине Абаскила за длинным столом на лавках сидело человек пятнадцать, которых случайный посетитель мог принять за честных крестьян, приехавших из окрестных деревень на рынок. При более внимательном взгляде сия гипотеза начинала вызывать сомнения, и не случайно. Слишком уж воровские и злобные рожи были у сидевших, слишком уж нагло и многозначительно кривились они в усмешках, слишком уж у многих из них лица были отмечены шрамами, вид которых не наводил мыслей о пахоте земли, а скорее о кратких стычках на большой дороге. А кто сомневался, мог лишь краем уха прислушаться к их разговорам, если ему не жалко было рискнуть для этого жизнью.
- Я ж чего и говорю, - бубнил толстяк с черной шевелюрой и козлиной бородкой, - Сейчас в Леогонии кого хошь - голыми руками бери, хоть деревня, хоть город! У них там такая сейчас драка идет, что все друг друга боятся и на солдат все спишется. А Леогония - это тебе не Теренсия, так даже крестьяне жирком обрастают, а уж если какого бюргера поймать, но уж верные несколько монет на брата всегда можно взять!
- Да уж, - подхватил коренастый парень, - это тебе не Теренсия, где и пара монет на всех - удача. Я в Леогонии был, я - знаю. А девки там... Откормленные, ласковые, одно удовольствие!
- Да, верно говоришь. Нужно подаваться в Леогонию, правильно решили. Там мы себе столько денег нагребем... - вставил слово высокий сухой мужчина, выделявшийся среди остальных то ли выправкой, то ли более суровым, чем воровским видом, и до сих пор цедивший пиво из здоровой деревяной кружки. - А коль припрут, можно в наемники податься. Все одно - грабить, а если что, так вместе сподручнее, только тебе еще и платят за это. Да и не просто бандит, а солдат как-никак. Потом и для охраны наймут, и в стражу возьмут.
- Ты погоди нас в солдаты записывать, - вмешался парень, - еще чего взял, эту лямку тянуть! Нет уж, по мне так лучше, чем на большой дороге, ничего и не надо. А там сейчас поживиться есть чем. Это верно!
- Да, - подхватил снова сухой, - А насчет солдат ты это зря. Любой кошелек - твой, любая девка - твоя, а если кто брыкаться вздумал, только свистни, друзья по роте любому скопидому хоть с охраной, хоть без, так накостыляют, вмиг забудет за деньги держаться. А платят-то тоже неплохо! Эти бунтовщики против короля армию собирают, видать очень на нее расчитывают, та что не скупятся. И никаких тебе судей да стражи, поскольку ты сам себе стража и вроде даже не грабишь, а благородно служишь! Сейчас в Леогонии самое время...
- Так я что и говорю, - продолжал толстяк, - Закону там сейчас никакого, имеешь силу так и прав, хошь кошельки тряси, хошь девок тискай, а кто против - кистенем по башке и всего делов. Туда сейчас со всего Вильдара народ ползет поживиться, а мы что - рыжие? Когда такую богатую страну как Леогония грабят, ну это ж просто грех в стороне стоять!
* * *
Толпа наполняла площадь в ожидании долгожданного зрелища. Люди стояли плотной стеной, оживленно обсуждая предстоящую казнь колдуна, рассказывая всякие ужасы об осужденном и просто отвлекаясь от будничной жизни. Да зрелище и в самом деле ожидалось необычное. Конечно, в окрестностях несколько раз в год жгли ведьму-другую, но чтобы настоящего колдуна, да еще казнь, а не просто толпа собралась, не говоря уж о том, что и головы на публике не больно часто рубили. Так что толпа ожидала зрелища, терпеливо стараясь не упустить занятое место. Среди людей шныряли мальчишки, продававшие пироги, сласти и холодную воду. Бренсаль - городок не такой уж большой, такое событие - это почти как базарный день, а то и почище.
На высоком, почти в два человеческих роста, помосте, сколоченном за ночь плотниками, уже стояла плаха. На ней сидел палач и старательно, с удовольствием чистил большой, довольно жуткого вида меч. Мало кто стал бы использовать его в битве - слишко уж тяжел и неповортолив он был, но для этого дела большой повортливости и не нужно. Нужно чтоб опущенный опытной рукой, он прошел мышцы, кожу, кости, и вошел в дерево, надежно и с одного раза разделив осужденного на две независимые части. А для этого такая махина как раз даже и сподручнее. К тому же казнь - не столько устрашение, сколько развлечение для публики. Зрелище. Поглазеют, побазарят, посудачат, вроде ничего лучше и не стало, а глянь, и бунтовать меньше охоты. Поэтому декоративная сторона тут даже важнее самого дела, кабы не так, можно было б и в каком-нибудь подвале все сделать.
Но вот загремели барабаны, призывая к порядку, и из ворот тюрьмы вышла процессия. Впереди, важно держа какие-то бумаги, в своих мантиях шли судейские, каждым шагом давая понять толпе, что без них ничего этого не было бы. Хотя это и было правдой, но площадь устремила жадные взгляды совсем не на них. Корджер шагал посреди стражников спокойно, и даже как-то надменно. Толпа сначала зашушукалась, но потом решила, что ей это даже нравится. Так и должен вести себя настоящий колдун, осужденный на смерть. Да и как же иначе, ведь он сейчас повстречается со своим хозяином, которому служил всю жизнь, и что бы там ни говорили, а кто знает, может и прибережет черт для него теплое местечко? И вообще, все это так интересно!
Процессия дошла до помоста, Корджера подвели к плахе и за его спиной встал палач. Судейские выстроились с края и один из них торжественно начал зачитывать приговор:
- За неуважение к властям, надменные требования, угрозы уважаемым гражданам города, а пуще того, будучи уличенным в преступной колдовской практике и связях с демонами и потусторонними силами, как представляющий особую опасность как для города, так и для окружающих цивилизованных стран, ...
Приговор читался медленно и размеренно, но постепенно и он подошел к концу:
- ... к лишению жизни путем отрубания головы! Осужденный! Наш суд строг, но справедлив. По закону Вы имеете право на последнее желание.