Страница 91 из 106
Глава 5
По вечерней улице Бренсалля шли двое взрослых и третий, которого по росту прохожие принмали за мальчика, пока взгляд не наталкивался на вызывающе торчащую из-пот капюшона серого плаща бороду. Замаскироваться под монахов было идеей Аргвинара, который обратил внимание, что немало серых плащей встречается на улице, и что удивительно, горожане, столь недружелюбные к пришельцам, ничем не высказывают его, а наоборот, как будто опасливо сторонятся и дают дорогу. Прием подействовал, и никто действительно не торопился выяснять откуда они такие взялись или как-то повторять недавние события. Тот же серый плащ позволил также проникнуть в ратушу и в пыльной задней комнате найти записи рождений многолетней давности. Конечно, это был не просвещенный Джемпир, где подданные не то что родиться, чихнуть не могли без того, чтобы какой-нибудь чиновник аккуратно не занес этот факт в книгу, а может и обложил соответствующей пошлиной или налогом, но все-таки это было лучше чем ничего. Они и так уже выяснили, что дома, где жили приемные родители Дастина, уже нет на месте, сгорел во время пожара, через несколько лет после того как те умерли, а сам он подался из города искать счастья. Один из соседей рассказал, что Дастина подобрали с рук умирающей женщины, которую забрала подвода направлявшаяся в общественую лечебницу. Корджер содрогнулся подумав, что мать его сына и его жена умирала здесь в грязи, пока он воображал, что она погибла, и топил свое горе в вине. Но ничего все равно было уже не поправить. В равной мере это ничего не говорило и о том, откуда пришла эта женщина.
След потерялся бы, если бы Аргвинар не предположил, что Дейдра родила ребенка также в Бренсалле. Версия, что она могла родить где-то в другом месте каазалась весьма сомнительной, поскольку сосед сказал, что когда Дастин попал к своим приемным родителям ему от силы было несколько дней, может пара недель, не больше. А поскольку родить прямо на улице было непросто - стража обязательно доставила бы рожающую женщину в общественную лечебницу и какой другой приют, то оставалась надежда, что осталась и запись о рождении. И надежда эта оправдалась. Среди множества записей того времени, когда по расчетам Корджера могло произойти это событие, их не интересовали записи о родах местных замужних горожанок, так что запись похожая на то, что они искали, нашлась достаточно быстро. Некая Дейдра родила ребенка в приюте, оставалась там несколько дней, а потом, во время буйства эпидемии ушла из приюта навсегда, унося вместе с собой ребенка. Имя, кратное описание и время совпадали.
Роды у нее принимала управляющая приютом, некая госпожа Цваль. Она уже не управляла приютом, а жила уединенно в небольшом домике в чернильном квартале, прозванном так за то, что там жили в основном отошедшие на покой чиновники, а также всякий мелкий чиновный люд, вроде помощников столоначальников, младших писцов, или рядовых стражников. Вся эта информация обошлась им совершенно бесплатно благодаря тем же серым плащам, которых в ратуше боялись настолько, что даже и не пытались это скрывать.
Собственно занялись они расследованием лишь потому, что Дастин с компанией так и не появлялись на условленном месте встречи, а стало быть где-то задерживались, дав время Корджеру и его спутникам на разрешение старых загадок. Так что теперь они шли в этот самый чернильный квартал, чтобы поговорить в этой самой "госпожой Цваль".
На стук в дверь сначала никто не откликался, потом раздался какой-то негромкий шум, будто кто-то тихо пытался подкрасться к двери с другой стороны, и потом их долго рассматривали в щель.
- Открывая, старая карга! - Рявкнул гном, и как ни странно, дверь тут же открылась.
Госпожа Цваль состарилась, сгорбилась, но отнюдь не похудела и отнюдь не стала хоть сколько-нибудь приятнее. Увидев трех серых, она услужливо склонилась в поклоне и лебезящим голосом запричитала:
- Входите, входите, гости дорогие! Вы же знаете, я всегда рада помочь Ордену, только скажите. Проходите в комнату. Угостить вас нечем, извините уж, в бедности живу я, но все что скажете, господа, все что скажете. Вы же знаете...
- Заткнись! - Вновь рявкнул гном, а его спутники молчаливо ждали продолжения, поскольку у того получалось пока явно неплохо. И старуха дейсвтительно замолкла и толко попятилась, пропуская всех троих в дом. Внутри было небогато, если не сказать сильнее. Дом был грязный и весь какой-то неухоженный. В углу лежала куча тряпья, видимо заменявшая старухе постель. В соседнем углу стоял бочонок с вонючей перебродившей брагой, а на столе стояла кружка, наполовину наполненная тем же смрадным зельем. Заляпанная скамья у стола была единственным предметом мебели, на который можно было бы присесть, но лишь взглянув на нее, садится как-то сразу переставало хотеться. Вместо этого гном усадил на скамью старуху, а все трои встали вокруг нее, что явно не прибавило ей уверенности в себе.
- А теперь, рассказывай! - рявкнул гном.
Аргвинар хотел было удивиться странной манере гнома вести допрос, но увидев, что Корджер отстранился и оставил все в руках гнома, тоже не стал вмешиваться.
- Да что ж рассказывать-то? - Заверещала старуха, - Вы только скажите, господа, я вас все расскажу, как ну духу!
- Кончай нам голову морочить! Мы все знаем, как ты нас обманывала. Лучше расскажи сама! - гном продолжал наступать, так и не обьясняя что же он хочет, запугав когда-то столь спесивую госпожу Цваль до того, что она сьежилась, и с широко открытыми глазами переполненными ужасом, верещала:
- Конечно, конечно, добрый господин, я все скажу. Ты только дай знать о чем говорить?
- Давно, много лет назад в твоем приюте женщина родила ребенка...
- Так я ж отдала вам его, господин Вайер от вас приходил тогда и забрал ребеночка. К вашим в Орден, и сказал чтоб я не беспокоилась, что все в порядке будет.
Все трое удивленно переглянулись. "Господин Вайер" явно не вписывался в картину, поскольку Дастина оставила явно мать, судя по описанию. Да и какая еще женщина слонялась бы по чумному городу, прижимая ребенка к груди, пока сама не упала без сил на пороге чужого дома? Гном сообразил это, и скорчил еще более злобную рожу: