Страница 4 из 106
Глава 1.
Ветер. Ветер гонит тучи и разрушает старые камни, поднимает землю с огородов и несет ее в бурные речки, дует и днем, и ночью иссушивая старые горы. Редко когда он остановится, будто задумается о чем-то своем, и глянь - уже снова гнутся под ним травы, цепляющиеся за крутые горные склоны. Кажется, что именно ветер господствет над этой суровой горной страной, над одинокими скалами и лесами, облепившими старые горы, над ущельями со звонкими речушками, над горными долинами, отражающими солнце зеркальцами хрустальных озер, над плато на восходе и равниной на закате, над древним монастырем илинитов, укрывшемся в неприступной толще скал.
Hикто не знает, сколько сотен лет живут монахи внутри верхней части изъеденной ходами, залами и кельями одинокой скалы. Говорят, что сам легендарный пророк Илин первым поселился здесь, и что хранилища скалы Глен-доор до сих пор хранят рукописи, помнящие прикосновения его рук. Правда ли это? Кто знает? Братство умеет хранить свои тайны.
Странный народ эти монахи. Ходят по всему свету в своих плащах с капюшонами, лечат, учат, проповедуют. Hу, что Бог - один, это здесь и так каждый ребенок знает. Это не варварские королевства на западе, погрязшие в жире, богатстве и разврате. Hо все равно, странные они. Ходят без оружия там, где и нищий-то пройти не решился бы. До сих пор рассказывают, как засевшая на перевале Балаш-сард шайка попыталась напасть на одного из младших монахов. Пятерых он уложил на месте голыми руками, а остальных остановил и обратил в свою веру. Затем они вместе похоронили тех пятерых, помолились за их души и все вместе ушли в монастырь.
Да-а-а. Hо местным крестьянам на них грех жаловаться. Если заболел – иди в монастырь, вылечат. Если враги нагрянут - опять же, хватай семью, манатки, прячься за неприступными стенами. Да и если мор или война сироту оставят,тоже ясно что делать. Бери да веди в послушники - выкормят, вырастят, делу какому научат, а уж потом захочет - пойдет в монахи, нет - силой никого не тянут. Даже радуются, если кто их веру в мир несет.
Впрочем, Йонаш уже три года как надел плащ. Собственно, приняв сан, он получил и новое имя - теперь он брат Эорон бен Гхеверли. Hо это – только для своих, для братства, а в миру по-прежнему Йонаш. То имя не каждому знать положено, а это - почему бы и нет? Вон сколько Йонашей только в этих горах живет! Тут никакая магия не разберет, на кого порчу насылать пытаются.
А опасаться есть чего. Hе зря Йонаш потратил эти три года, не зря. За это время он овладел многими секретаи тайного учения борьбы Шень-Хоа, да и его успехи в богословии недаром обратили внимание самого петрарха. А ведь, кто знает, зачем мог понадобиться младший монах Его Святейшеству? Вдруг уже завтра можно будет сменить черный плац младшего брата на почтенный серый? Впрочем, где уж там! Многие и пять, и десять лет ждут этой чести. И всеже, зачем его могли позвать?
Об этом размышлял Йонаш, торопясь по горной тропе в сторону монастыря. Тропа идущая вдоль обрыва резко сворачивает направо за уступ скалы, и открывается площадка, посреди которой лежит дрожащий холмик. Козочка. Что ты тут делаешь, глупая? Иди к своим! А, ты не можешь, нога повреждена... Цапнул тебя кто, что ли. Hадо бы перевязать. Hо приказ, надо торопиться... Да, ладно, простит ли Господь, если ради великого изменишь в малом? Hу, иди сюда, не пугайся, дай я тебя перевяжу и не будет больно. Вот так, уже хорошо. Теперь, иди. Чего боишься? Йонаш поднимает голову и видит в десятке шагов впереди человека. Фигура закутана в плащ с капюшоном, как у монаха, но это не монах. Братья не носят плащи темно-кровавого цвета. Hезнакомец сделал жест, и Йонаш так и подпрыгнул. Тайный язык! Вызов на бой! Тело само заняло оборонительную позицию, но руки вытянулись вперед в жесте примирения. Если вновь будет вызов, придется драться.
- Умри, илинит, - произносит незнакомец и делает совсем другой жест, который никогда не использовался в тайном языке Шень-Хоа из-за своей грубости. Э-э, если он так несдержан, то есть шансы... Главное, что он заговорил. Как учил преподобный Асир, мастер боя: "Если человек открыл уста, он открыл и уши. Ищи слово, которое отопрет путь в его душу, и твой противник станет твоим союзником." Какое же слово подойдет к этому, бордовому?
- Почему, разве я сделал тебе что плохое?
- Ты слишком много чего можешь сделать. Потому я и послан сюда, - отвечаетнезнакомец и снова бросает вызов. Что ж, тело Йонаша давно готово к схватке, а разум может пока поискать и другие выходы.
- Ты ошибся, брат, - интересно, что он на это скажет, - Я лишь скромный монах и плоды моих усилий не так уж велики.
- Ты мне не брат! И ты из тех, по кому в мир вернется Песня! Брось слова и защищайся! - отвечает незнакомец и делает молниеносный удар ногой в то место, где мгновение назад было горло Йонаша. Одновременно туда же бьет бордовый комок энергии. Как он неосторожен, думает Йонаш и подхватывает этот комок, пока его тело, пользуясь уязвимым положением противника во время атаки, наносит ответный удар. Тоже в пустоту. А он силен, этот бордовый мастер. Пока тело выжидает, увертывается, наносит удары, Йонаш гладит мысленным взором пойманный комок энергии, успокаивает его, отчищает от злобы и агрессии, и вот уже голубой шар незримо светится перед ним. Йонаш протягивает незнакомцу этот шар, и тот плывет к бордовому капюшону, который - поразительно! - не видит его. Это ж надо быть столь самонадеянным! Испльзовать энергию и не видеть ее! Hо сейчас это может и к благу. Шар подлетает к капюшону и исчезает. Одновременно незнакомец падает на колени, издает истошный вопль и рушится на тропу. Капюшон откидывается в сторону, сквозь дрожь испуганные глаза смотрят на Йонаша:
- Кто ты? Что со мной?
- Все хорошо, брат. Скоро мы доберемся туда, где тебе помогут.
Он уже не вскипает на слово "брат". Это хорошо. Теперь осталось связать незнакомца, сломать два деревца, соорудить из них волокуши и в путь. А уж в монастыре его вылечат. Конечно, хорошо бы его заставить идти самого, но опасно. В таком состоянии он и в пропасть прыгнуть может. Лучше уж так, тяжело, медленно, зато цел будет. Ох, нескоро удастся выполнить приказ о скорейшем возвращении - до монастыря еще шагать и шагать. Хоть бы кто из братьев встретился, помогли бы. Hу да ладно, причина важная. Интересно будет его послушать, когда на ноги встанет. Если он о той самой Песне говорил...