Страница 2 из 240
Казалось, близость смерти сорвала, наконец, маску, что Иннокентий носил всю жизнь, в этот предсмертный час ему больше не хотелось выбирать слова.
- Когда-то он был чист. Но мы все запятнали его своей алчностью и распутством, – голос понтифика угас также быстро, как взлетел, силы неотвратимо покидали его.
Он силился вымолвить что-то еще, и присутствовавшие слуги церкви невольно склонились ближе в мучительном ожидании.
- Кто из вас очистит его? – наконец, обронил понтифик дрожащим голосом.
Вопрос завис в тишине. В тягостно опасной тишине. А кардинал Борджиа легко ориентировался в опасностях и, к счастью, имел подвижный ум. Он поспешно перехватил инициативу:
- Он будет очищен, Ваше Святейшество! - Родриго торжествующе окинул взглядом Джулиано, у которого на устах увязли непророненные слова. Нет, вице-канцлер не позволит противнику говорить первым. Он уверенно продолжил:
- Слезами, которые мы прольем по Вас! - он смиренно опустил глаза. - Клянусь именем Бога живого!
- Клянетесь? - внезапно вмешался Джованни Орсини.
Представитель древнего и могущественного итальянского рода он ненавидел Борджиа с особой горячностью. На то были причины, ведь Родриго не раз коварно переходил дорогу влиятельному клану. Маленькие серые глаза Орсини заблестели ненавистью, когда он завопил на всю комнату:
- Испанский варвар! Белый мавр!
Кровь каталонца Борджиа вскипела от ярости, отдавая тяжелыми ударами в висках, но внешне он оставался совершенно спокойным - годы служения церкви научили его самообладанию.
- Как вице-канцлер! - громогласно произнес он, не оборачиваясь к Орсини. - Именем Бога живого! – с жаром добавил Родриго и со свойственной ему выразительностью преклонил колено пред Иннокентием.
Видимо, его жест оказался весьма убедительным. Кардиналы, один за другим, последовали примеру вице-канцлера, окружив умирающего со всех сторон. На лице каждого виднелись непритворная скорбь и слащавое смирение, эта искусная игра в горе отвращала Борджиа, как порой отвращает собственное отражение в зеркале.
Джулиано делла Ровере, словно змий, подкрался к самому уху Иннокентия, взял его руку и елейным голосом молвил:
- Будьте спокойны, ваше Святейшество, слава нашей святой матери Церкви возродится еще при моей жизни, - он поцеловал дряхлую, в старческих пятнах длань понтифика и с вызовом посмотрел на Родриго исподлобья.
Тот лишь ровно отвел глаза. Время для схватки еще не пришло, а нелепые забавы в гляделки были не по его части.
Карта брошена, Джулиано. Кто разыграет ее успешнее?