Страница 21 из 32
Шон перевернулся на бок и открыл глаза. Он устал так много говорить, наверно, он никогда столько не говорил за раз. Как же он устал…
Он снова лёг на спину и уставился в безупречно белый потолок своей камеры. Здесь всё было белым: его койка, раковина, туалет и стены. Всё белое, чистое, блестящее. Это порою сводило с ума. Шон уже давно искренне ненавидел этот цвет, но поделать с этим ничего не мог. Разве что окрасить всё в алый цвет крови. Он усмехнулся безумию своей идеи и потянулся, чуть не свалившись с небольшого выступа в стене, который служил ему кроватью.
Зачем он ей всё рассказал? Может, не стоило этого делать? Она ведь такой ошарашенной выглядела, когда он закончил. А чего он ждал? Что она что-то скажет ему? Что она его успокоит? Или же напротив — поругает? А вдруг, она начнёт бояться его? Или того хуже презирать? Нет, он этого не вытерпит. Ему всегда было всё равно, что думали о нём другие, ведь все для него были чужими, незнакомцами, просто декором к окружающему миру, а она? Он так боялся, что она возненавидит его. Он давно не чувствовал такой привязанности к кому-то, только к Аластэйру и ей. Но теперь это чувство немного другое, она чем-то отличалось от того, что он испытывал к Аластэйру, вот только чем?
Неожиданно он услышал, как открывается дверь в его камеру, которая до этого почти сливалась со стеной. Шон недоумевающе сел на койке. Для обеда было ещё рановато, у Сьюзен он уже был, а по другим причинам сюда не заходили. Он привстал с койки и внимательно стал следить за тем, как кто-то входил в его камеру. Первое, что он почувствовал — это запах.
Его глаза расширились.
— Привет, Шон, — на пороге стояла, приветливо улыбаясь, мисс Фостер.
Губы Шона исказились в злорадной ухмылке.
— Добрый день, тётя.