Страница 65 из 90
- Если заблокировать магию у того кому была привита вакцина, то его магия прекратит своё обращение в яд, который в свою очередь со временем покидает организм. А дальше нужно только снять с себя обруч и жить припеваючи.
- Вот только кое-что в этой теории у вас не складывается, милочка, - вернулся к своему уверенно-наглому тону Цуклер. - Алдоренийцы-то по-прежнему все мертвы от собственной вакцины, поэтому ваше объяснение своего исцеления в эту теорию совершенно не вписывается.
- Ну почему же не вписывается? - миролюбиво улыбнулась я. - После ранения отравленным вакциной кинжалом прошло чуть больше полугода, когда на наши леса напали и заковали всех в обручи. У алдоренийцев не было того времени, что было у меня для исцеления. А если быть точнее, то они слишком долго искали или изготавливали решение своей проблемы, в то время, как в моём случае оно пришло совершенно неожиданно и без моего же согласия. Скорей всего, если надеть обруч позже определённой критической отметки, то магия или то, что от неё осталось, конечно, прекратит превращаться в яд, но этого яда в теле будет уже слишком много, чтобы организм смог вывести его из себя до наступления летального исхода.
- То есть алдоренийцы слишком поздно нашли противоядие, а тебе, девочка, просто повезло, - заключил Аскольд.
- Именно так, - развела руками я. - Но надеюсь, что вы, уважаемые старейшины, уже закончили задавать свои вопросы, ибо у меня на сегодня планы и мне не хотелось бы их менять.
- И что же это за планы? - поинтересовался Цуклер.
- А вот это уже личное, так что не обессудьте, если я категорически откажусь вас посвящать в него, старейшина. Как, впрочем, и во все остальные вопросы, которые тем или иным боком касаются моей ЛИЧНОЙ жизни, - не допускающим возражения тоном заявила я.
О-о. Зря я это сказала, ибо этот, далеко не весенний, «улей» вновь проснулся и загудел с новой силой, пока старейшины, перешёптываясь между собой, решали мою дальнейшую судьбу. Хотя спорили они не долго, им, похоже, всё-таки почти удалось прийти к единому мнению, которое, скорей всего, уже было оговорено заранее...
- Как было уже сказано ранее, - начал Аскольд. - Эвианна Лоавунье невиновна в предъявленных ей обвинениях в предательстве и, как она сама это сказала, с головой у неё всё в порядке. Если кто-то в этом сомневается, то может обратиться за подтверждением диагноза прямо к нашему лекарю Кутаву, который уже давно знает эту девушку и может с удовольствием ознакомить всех с её полной картотекой (в том числе и детских) заболеваний. А сейчас я попрошу всех, за исключением старейшин, покинуть шатёр. И да, Эвианна, задержись, пожалуйста, вместе с Его Высочеством на минуту. Мне нужно перекинуться с вами парой слов.
Пока остальные, ворча, покидали шатёр, я с Прекрасным осталась внутри и это, похоже, понравилось далеко не всем, ибо многие кидали на нас негодующие взгляды. В их числе оказался Цуклер.
- Ну, ты как? - спросил Аскольд. - В порядке, девочка?
- Вроде как, да.
- Куда вы теперь, ребята?
- Я оставил послание отцу, что вынужден уехать из Антралида по неотложным делам и скоро вернусь, - ответил Прекрасный.
- Ну, а я в свою очередь отправила одного из слуг к королю с письмом, где подробно написала то, что мы едем в «Крепость скорби», и приложила примерный маршрут к ней, - добавила я. - И нечего на меня так смотреть! Я же телохранитель принца Драгорендума в конце концов, и в таких вопросах просто обязана отчитываться перед королём! Правда, не глубокой ночью, когда нас двоих уже поздно останавливать и уж тем более отлавливать. За что в конце письма пришлось глубочайше извиниться, предъявив в своё оправдание то, что узнала об этой поездке лишь за полчаса до отбытия и потому успела только написать Его Величеству это письмо.
- Но зачем вам туда? Насколько важной может быть причина для столь резкого отправления в эту крепость, что ваш отец сочтёт её уважительной?
- Скажем так, уже одно отправление в эту крепость - достаточно уважительная причина, чтобы уехать в неё посреди ночи. Эта крепость была самым первым местом в Драгорендуме, на которое напали эльфы, и все её защитники погибли, стараясь не пропустить захватчиков. Теперь она является чем-то вроде символа, куда беспрерывно совершают паломничества те, кто ненавидит эльфов. Так что отец скорее обрадуется, нежели разгневается на то, что мы в неё отправились. Уж если за что и попадёт нам, так это за то, что я не спросил у него разрешения и сбежал посреди ночи за пределы Антралида, в то время, когда он запретил мне покидать его из-за того, что вы, эльфы, собираете свои силы в окрестностях.
- Понятно. Когда отправляетесь?
- Прямо сейчас, - ответил Прекрасный. - При благополучном исходе переговоров со всеми задержками и трудностями мы надеялись, что ещё до рассвета солнца сумеем отправиться в путь, взяв на время или купив у вас пару лошадей. Верхом до границы Драгорендума надо добираться целую неделю, и поскольку отец всенепременно отправит за нами погоню, то для того, чтобы не возникло вопросов вроде: «Почему вы осилили лишь столь незначительную часть пути?» и «Чем вы занимались всё это время?!», мы будем гнать лошадей до определённого момента так, будто и не тратили всю ночь на переговоры с эльфами.