Мятежники

Стулья тоже были с красной отделкой, порадовала только белая скатерть и серебряные столовые приборы. Почему красный? Цвет настораживал и угнетал. Подумав, я пришла к выводу, что нас хотят запугать. Корсет вдруг решил напомнить о себе, и я попыталась сдвинуть его, чтобы немного сместить давящие вставки. Ничего не вышло, и я лишь поглубже вдохнула: дышать становилось тяжелее.

— Как вы? — неожиданно для самой себя я заговорила первая, обращаясь больше к Лане. — Как с вами обходились?

Бывшие сокамерницы были одеты в платья, подобные моему, безликого бежевого цвета.

— На удивление хорошо, — белокурая девушка ответила не сразу и шепотом. — Тебя тоже все это… пугает?

Эмма вдруг задрожала, вцепившись руками в подол платья.

— Что с ней?

— Боится, — пожала плечами Лана. — Ты ведь поняла, куда мы попали? К тому самому извергу, что скупает девушек, а они потом исчезают!

Лана наклонилась ближе, чтобы не слышно было ее шепота. В это время занавеси с двух сторон приоткрылись, и слуги начали вносить подносы с едой, накрытые крышками. Так там есть другие помещения, скрытые тканью. Наверное, для прислуги. Когда блюда поставили на стол, Люсия оказалась рядом и приподняла крышку одного из них. Исходя из издевательской обстановки, я ожидала увидеть там чью-то отрубленную голову или червей, копошащихся на тарелке. Но нет, лишь аппетитные куриные окорочка, к тому же вкусно пахнущие.

— Думаю, нас все же откормят и съедят, — немного нервно заявила я.

Эмма чуть не разрыдалась. Ия сидела прямо, как штык, и испуганно на меня пялилась. Лана наградила укоризненным взглядом, но промолчала. Слуги также молча удалились, остались лишь четыре девушки с кувшинами, которые остались возле нас. Одной из них была Люсия. Как я поняла, каждая из них была приставлена к нам на то время, что мы находились в замке.

— Приятного аппетита, — улыбнулась девушка и наполнила мой бокал темно-красным напитком.

— Вино? — спросила я.

— Ягодный морс, — пояснила Люсия, продолжая улыбаться. — Кушайте побольше, Мия, иначе вас не захочется съесть.

Я прищурилась, а Люсия еле сдержала смех. Было видно, что она шутит, но остальные девушки даже немного побледнели. По-моему, только я одна сблизилась со служанкой, которую ко мне приставили. А может, просто сама Люсия была так дружелюбно настроена.

Я хотела спросить, где же хозяин замка, но нужда в вопросе отпала. Входные двери слева, единственные не завешенные тканью, распахнулись, и в зал стремительно вошел молодой мужчина, черноволосый и задумчивый. Одет он был в те же черные кожаные одежды, что и охранники, только длинный черный плащ тяжело болтался за спиной. На левом боку на поясе я заметила ножны с клинком, а выше, на уровне ребер, — кобуру с револьвером. Молодое лицо, ему не больше двадцати пяти, думалось мне, но юнцом его не назовешь. Наверное, главный над охранниками. Личный телохранитель графа? Мужчина широкими шагами направился к лестничному пролету, и зал накрыла гробовая тишина. Я мельком проводила его взглядом, и повернулась ко входу, ожидая появления самого графа.

— Милорд, — подала голос Люсия.

К моему удивлению, мужчина остановился, обернулся и посмотрел на нас темно-карими глазами. Затем направился к столу, на ходу снимая перчатки, отодвинул стул и сел напротив. Мои соседки опустили взгляды в тарелки, пока слуги накладывали еду. Эмма мелко задрожала.

Некогда было удивляться, я просто уставилась на графа, сжав зубы. Меня раздражало буквально все: красная драпировка, молчаливые слуги и даже дрожащая Эмма. Еще возраст графа. Слишком молод для того, к кому можно проявить элементарное уважение. Более того, он Мятежник, убийца. Кто знает, что он делает с рабынями?

Граф обвел всех девушек глазами и остановил взгляд на мне, грозно насупившейся и сжавшей кулаки. Внутри бурлила злость от собственной беспомощности, хотелось встать и запустить вилкой прямо ему в глаз. Мужчина прищурился и не отвел взгляда. Еще в гляделки с ним играть?

— Что ты делаешь? — тихо прошептала Лана.

Я даже не удостоила ее взглядом. Гляделки, так гляделки, нужно только победить.

Буквально через пару мгновений моя самоуверенность сошла на «нет». Граф больше не щурился. Я бы сказала, на его лице не осталось никаких эмоций, но его взгляд уничтожал. Я вдруг почувствовала себя маленькой девчонкой, пытающейся решить большие проблемы детскими играми. Как только я это осознала, нахмурилась и непроизвольно опустила глаза, уставившись в тарелку. Еда пахла безумно вкусно, но теперь кусок в горло не лез: как можно вести себя так глупо?

Прошло несколько минут, но ни одна из нас не притронулась к еде. Я так вообще обратила все свое внимание к корсету и как можно незаметнее ерзала на стуле, желая, чтобы он хоть как-то стал свободнее. С противоположной стороны стола послышался глубокий вздох, и граф поднялся со своего места. Помедлив, он обошел стол с правой стороны. Эмма даже дрожать перестала и побледнела еще сильнее. К моему удивлению, граф остановился рядом, и я увидела ладонь, протянутую мне. С тем же изумлением я подняла глаза. Это похоже на приглашение на танец, но… где же музыка?