Страница 4 из 164
280 лет спустя
Будильник, стоящий на столике у изголовья кровати, негромко зазвенел. Сладко потянувшись, я проснулась с чувством трепета и радости в груди. Всего лишь через каких-то пару часов смогу с гордо поднятой головой переступить порог самой известной академии в нашем государстве в качестве преподавателя ларийского языка.
Моя мечта наконец-то исполнилась: из несколько десятков претендентов на это место выбрали именно меня. Подавая прошение в Академию, мне не стоило и надеяться, что такую как я, обычную девушку, Мориль Танлей, двадцати двух лет от роду, выросшую в сиротском приюте и без опыта работы, возьмут на кафедру Иностранных языков. Но пару недель назад пришло письмо с уведомлением о приеме на работу. От удивления, а потом уже от счастья я долгое время просто сидела на одном месте, не веря прочитанному, а после, громко рассмеявшись, закружилась по комнате, хлопая в ладоши. И вот наступил тот самый долгожданный день.
Распахнув шторы и открыв окно, с удовольствием вдохнула прохладный воздух. На улице все еще было зелено, но лето уже уступало свои права осени. Было все еще тепло, но уже не так жарко, как пару недель назад.
Жила я в небольшом двухэтажном домике у бабушки Рафи. Она была моей семьей и единственным родным человеком. В свое время эта добрая старушка очень сильно помогла мне, когда я издалека приехала в Саронт. Приехав четыре года назад с мечтой о преподавание в такой большой город, я и подумать не могла, что столкнусь с такой проблемой, как поиск жилья. Мой приют находился достаточно далеко от столицы, если точно, то в недели пути. Воспитательница из приюта предложила пожить некоторое время у ее сестры-швеи, пока я не найду себе комнатку, но приехав в Саронт с торговым караваном, мне не удалось застать эту женщину. Ее соседи сказали только то, что та в спешке ухала в родные места. Про меня она не упоминала.
Несколько дней я не могла найти место для длительного проживания в столице, за неимением выбора пришлось ютиться в ночлежном доме для бездомных людей. Может, мне повезло, но к моему облегчению меня поселили хоть и в маленькую, но довольно чистую комнатушку. Из соседей была только хмурая женщина среднего возраста, которая даже не взглянула на меня, когда я зашла в крохотное помещение. Просыпаясь рано утром, я до позднего вечера искала жилье, и когда уже отчаялась найти хотя бы маленькую квартирку, встретила Рафинию Гланз.
Статная пожилая тариса подошла ко мне, когда я стояла у доски объявлений в надежде обнаружить что-то подходящее среди множества разных бумаг приклеенных на доску. Пристально посмотрев в мои глаза, она догадалась, по какой причине я стою там, и приказала мне идти за ней. Меня удивило поведение старушки, и все же я просто последовала за незнакомкой. В том момент я не думала, что эта женщина уж слишком подозрительна в своей доброте и что по своей глупости и наивности могу попасть в беду. Единственное на что я надеялась, было то, что в скором времени могу оказаться в тепле. Позже, прожив в новом доме чуть более трех месяцев, я поняла, что за видом строгой пожилой тарисы, скрывается самая добрая и веселая старушка в мире. Даже оплату за проживание не взяла, заявив, что еще не хватало ей у меня последние деньги отбирать. Конечно, тариса Рафиния утрировала, у меня были деньги, государство хорошо обеспечивало сирот и после совершеннолетия, и я точно могла себе позволить платить аренду, но как бы не настаивала, она упрямилась и не брала. А в последний раз, когда я попыталась еще раз ее убедить взять деньги, тариса вскочила на ноги и заявила:
– Хватит, прошу тебя, прекрати уже предлагать мне деньги за комнату. Девочка моя, ну разве у семьи берут деньги за жилье? За эти три месяца я так к тебе привыкла, ты же мне уже как внучка, – с каждым сказанным словом в моей груди образовывался невидимый комок, становящийся все больше и больше. – И называй меня уже бабушка Рафи или бабушка.
Услышав ее последние слова, я не выдержала и заплакала. Кажется, за всю мою жизнь меня никто так и не называл своей семьей. Даже в приюте, все были как-то обособлены. Может, это казалось только мне, но за то время, что я провела там, у меня не получилось ни с кем сблизиться. Были уже сложившиеся группы из девочек, в которые я не вписывалась. Многие из них сторонились меня из-за моих разноцветных глаз. Некоторые задирали, но мне удавалось постоять за себя. Были драки и ссоры, но со временем от меня отставали, а я, замкнувшись в себе, старалась ни с кем не общаться.
Добрая старушка обняла меня за плечи и прижала к себе. Именно в тот момент моя душа, согретая ее теплом, за долгое время почувствовала себя дома. В тот день я открылась бабушке Рафи и рассказала все о себе. Не скрывая ничего, поведала ей о моей жизни до встречи с ней и то, что прежде никому не рассказывала. А в ответ получила крепкие объятия и обещание быть всегда рядом. В тот день было сказано много слов, а итогом стало обретение семьи для меня и бабушки Рафи, у которой как оказалось, тоже не было родных и близких.
Однажды за завтраком я осмелилась задать вопрос, долгое время мучающий меня:
– Бабушка Рафи, а почему ты все-таки пригласила меня жить к себе? Ведь на том момент ты меня совсем не знала, а вдруг я оказалась бы какой-нибудь воровкой? Или еще кем похуже? – и, затаив дыхание, ждала ее ответа.
– Риль, девочка моя, я уже долго живу на этом свете, много всего повидала. Твои красивые разноцветные глазки настолько чистые и светлые, что, посмотрев в них, можно увидеть все твои мысли. Впервые взглянув в них, поняла, что тебе необходима моя помощь. Считай это волей богов или самой судьбой, но бросить тебя в тот момент я не могла, – весело рассмеявшись, бабушка с нежностью сжала мою правую ладонь, – А лучше не задумывайся над причинами моей к тебе доброты, прими ее как данность. Ведь, оттого, что ты живешь в этом доме, счастливы мы обе, – став из-за стола, она, все еще сжимая мою руку, потянула за собой. – А теперь прекрати думать о пустяках и иди, одевайся. Сегодня мы с тобой пойдем на прогулку. Ты уже так долго здесь живешь, а я тебе ни разу не показала наш прекрасный Саронт.