Вуаль забвения

– Вам как всегда? Или хотите дополнить список.

– Еду подай, как я всегда заказываю на мой столик. И вот еще: по окончании трапезы я бы хотел, чтобы мне подготовили вот этот список, – список у меня был в кармане, пока я шел к Бублику – успел прикинуть, что надо, и сотворить все в виде списка.

Я небрежно подбросил клочок бумаги. Она не успела приземлиться на стойку, как незаметным движением Бублик схватил ее и стал рассматривать. По мере прочтения лицо Бублика становилось все серьезнее. Потом он поднял глаза на меня.

– Вижу, милорд решил отправиться в опасное путешествие? Это редкие предметы, их будет непросто найти.

После этой тирады я бросил на стол небольшой увесистый мешочек. Бублик осторожно его открыл, и на свет выглянула среднего объема россыпь изумрудов.

– Этого хватит на закупку списка?

– Я вижу, с милордом всегда приятно иметь дело. Нет ничего невозможного. Все будет готово к нужному времени.

– Смотри, если обманешь с камнями, ты меня знаешь, – чуть приподняв бровь, я поднялся и направился к своему столику, боковым зрением отметив обиженное лицо Бублика.

Столик, который я облюбовал уже давно, стоял в углу зала, окруженный зеленью, его было тяжело заметить, зато зал был как на ладони. Не спел я сесть за стол и расположиться, как передо мной поставили все, что я заказал, и удалились. Я остался один со своими мыслями, прекрасным обедом и интересным обзором зала Колобка.

Моя трапеза проходила под мерный стук приборов и умеренный гул посетителей. Еда была вкусной. А гул убаюкивал. Я расслабился и стал рассматривать тех, кто обедал в колобке. В основной массе это были торговцы и купцы, продававшие товары на рынке.

Но вот это однообразие разбавили посетители, которые зашли в зал. Это был высокий мужчина в длинном плаще и в черной шляпе. За ним плелся небольшого роста мальчишка, который тащил за собой огромный чемодан. Немного потрепавшись с хозяином, мужчина развернулся и направился в центр зала за свободный столик.

Мальчишка, недолго думая, бросил чемодан у стойки и поспешил за первым. Расположившись за столом, мужчина стал осматривать зал. Было впечатление, что он кого-то ждет.

Очень странный тип. Я нахмурился. Такие в наших краях редкость, они обычно обитают поближе к столице. Там для них и корм, есть и отдача. А мы – дальний рубеж. Все это странно. Я потянулся за чашкой кофе. Рука с кофе стала описывать дугу, стремясь к моему рту, но так и зависла в воздухе, от неожиданности я застыл и перестал дышать.

В таверну зашла невысокого роста незнакомка в облегающем костюме и ботфортах. Ее длинные волосы были собраны в конский хвост и распушились от мороза. Меховая накидка то и дело распахивалась, и она на ходу снимала перчатки. Было видно, что она спешит. Она подошла к стойке, пошепталась с Бубликом, и он указала ей в центр зала.

И тут она обернулась, чем ввела меня в еще больший ступор. Это оказалась моя мать. Она быстро, не задев ни одного посетителя, добралась к столу, где сидел странный мужчина, и опустилась на свободный стул, потрепав при этом голову мальчишки. О-о-о, что бы я отдал, чтобы слышать, о чем они разговаривают. Но увы, я сидел далековато от центра, и равномерный гул таверны перекрывал все.

Проговорив минут пятнадцать, матушка опять потрепала с улыбкой мальца, обменялась какими-то свертками с мужчиной и стремительно пошла к выходу. Где вдруг нарисовался мой отец. Веселая семейка, подумалось мне.

А какие тайны и махинации она хранит? Это просто невероятно. Я просидел так еще с минуту, потом рука все-таки дернулась, не выдержав, горячий кофе пролился, я выругался, и наваждение ушло, как будто его и не было. Закончив обед и расплатившись с официанткой, которая пыталась строить мне глазки, я подошел к стойке. Бублик мне отдал мешок с предметами.

Я проверил, все ли там по моему списку, кивнул, засунул мешок в свой рюкзак. Пересчитал оставшиеся изумруды. За честность Бублику бросил на стойку два среднего размера изумруда, отчего Бублик растаял, как мороженое при жаре. И вышел на улицу.

К этому моменту на улице опять похолодало, и поднялась метель. Я потоптался под козырьком, было так неохота окунаться в это снежное марево. Но деваться было некуда, и, взяв направление к противоположным воротам, я пошел к выходу. За воротами передо мной открылась одинокая безлюдная дорога, которая утопала в снегу.

* * *

Стояла звенящая тишина. Ночь вступала в свои права и все сильнее окутывала местность. Мне нужно было преодолеть километра два леса. Тропинка, хоть и была протоптана, но вилась змейкой, убегая от меня все время в разные стороны.

Я шел по ней уверенно, поскольку не один раз ходил здесь. Эта была единственная пешая дорога. Луна уже заняла свое место на небосводе, и вокруг было все залито ее светом. Вполне приемлемо для передвижения. Я не обращал внимания на местные красоты, хотя было на что посмотреть: лес, одетый в пушистое покрывало снега, искрился и переливался в лунном свете.

Но меня эти красоты мало интересовали: перед моими глазами стояла сцена разговора моей матушки с незнакомцем, и это порождало во мне кучу вопросов, на которые я не находил ответа и при этом чувствовал себя неуютно.