Страница 17 из 22
Тогда мы начали игру.
Мы с Эвелин играли сонату, и как же мне нравилось с ней играть! Мы слышали игру друг друга отчетливо, попадали в ноты, не сбивались с ритма. Девочка быстро учится, а я, по-видимому, не отстаю от неё: я учусь не бояться зрителей, не бояться показывать свою игру.
Мои пальцы быстро бегают по белоснежным и черным клавишам, создавая мелодию, приятную, немного томящую. С ней вровень плывет мелодия, издаваемая скрипкой. Я искоса смотрю на Лин: она стоит с закрытыми глазами и улыбается своей нежной детской улыбкой, чуть пританцовывает, а затем распахивает глаза и смотрит на меня. Я улыбаюсь ей своей самой искренней улыбкой. Она –мне в ответ.
Закончив игру, мы с Эвелин смотрим друг на друга, затем переводим взгляды на Хану. Она снова плачет. На моем лице мелькнула слабая, сочувственная улыбка, а Лин взволнованно бегает глазами с меня на девушку.
-Что, мы так плохо сыграли? Или так хорошо?- недоумевала Эвелин.
-Полагаю, очень хорошо,- ответил я, наблюдая за тем, как Хана утирает рукавом кофты заплаканное лицо.
***
Когда мы зашли в мою комнату, первым, что бросилось в глаза темноволосой девочке, был граммофон. Эвелин стремглав бросилась к нему, чуть не споткнувшись об одеяло, распростертое на полу, про которое я совсем забыл. Пока моя маленькая подруга крутилась возле музыкального аппарата, я убрал с пола одеяло, подушку и плед и, аккуратно сложив их, положил у подножия кровати.
-Так ты все же решил достать его с чердака,- констатировала девочка, с любопытством вглядываясь в мое лицо.- Что побудило?
-Я просто захотел,-вяло пожал плечами я.
Лин продолжала разглядывать его, проводить пальцами по золотистого цвета рупору, граммофонной игле, на которой они остановились.
-Пожалуйста, дай нам послушать, как он играет, - молящим взглядом воззрилась на меня девочка.
-Я думаю, это замечательная идея,- поддержала Эвелин Хана.
Мне не пришлось долго думать. Я решил еще тогда, как только Лин увидела его. Она обязательно послушает его игру.