Ночная

Горячее дыхание все еще отзывалось предательской дрожью где-то в груди – и глубже. Горел призрачный след на спине, хриплый голос отдавался эхом в пустой голове. Я откинулась на подушку и глухо выругалась.

Обеты. О-бе-ты. А если бы градус пьянки оказался ниже необходимого?..

Я попыталась выбраться, но Раинер наглядно продемонстрировал, что в десятники храмовой дружины слабаки не выбиваются. Кажется, он был вполне способен удавить нахцерера простыми объятиями, и с головой в уксусе мы корячились совершенно напрасно – все решалось разорением винного погреба, быстро, эффективно и куда приятнее бдения на дальнем кладбище.

 - Раинер!

Ноль внимания. Он только крепче сжал меня на манер любимой подушки – и еще и потерся щекой, не просыпаясь. Я безнадежно дернулась, но сумела только выдернуть из-под него одну ногу – и позиция сделалась и вовсе недвусмысленной. Когда раздался стук в дверь, я уже не знала, радоваться возможному спасению или смущаться от того, в каком положении меня застанут. Но провести остаток ночи в роли храмовничьей подушки мне не улыбалось однозначно, так что я обреченно призналась:

 - Не заперто.

Оберон уже и сам в этом убедился, распахнув дверь.

 - Доброй ночи, Эйвери, - невозмутимо сказал он и без лишних слов сдернул с меня храмовника.

Тот даже не проснулся, но, обняв уже настоящую подушку, недовольно нахмурился. Я дернула уголком рта и, сев на постели, потерла лицо, с удивлением обнаружив влагу на щеках.

 - Ты в порядке? – тихо спросил Оберон. – Рэвен перебрал и спутал комнаты, и я подумал, что брат Раинер, должно быть, в такой же кондиции…

И беспокоился не столько за меня, сколько за боеспособность единственного поющего храмовника на всей Ирейе, мысленно закончила я. Но вслух сказала:

 - Спасибо. Он вырубился почти сразу, как только пришел, а я не могла выбраться.

Оберон понимающе усмехнулся.

 - Пойдем, я скажу дежурному, чтобы открыл твою комнату. Ее уже подготовили, но не стали тебя будить.

Я благодарно кивнула.

Но из спальни Раинера ушла, кляня себя последними словами, только после того, как стянула с него сапоги и набросила сверху одеяло.

Наутро на жилом этаже штаб-квартиры МагПро царила такая тишина, что было неловко даже тревожить ее лишним вздохом. Подгоняемая голодом, я все же рискнула высунуться в коридор и разведать обстановку на предмет завтрака, но наткнулась на непривычно бледного Рэвена и задержалась.

 - Доброе утро, - вполголоса поздоровался блудный лейтенант. – И… я в упор не помню, что было после того, как мы с Раинером сперли у папы коллекционный коньяк, но заранее извиняюсь, если натворил что-то… - он поболтал в воздухе рукой, пытаясь подобрать определение, - неподобающее.

 - Спаивание честных послушников подходит под категорию «неподобающее»? – негромко уточнила я, не скрывая усмешку.

 - Он первый начал, - тут же возразил Рэвен, несколько приободрившись. – Здоров же этот «честный послушник» пить! Даже Эйден раньше свалился, а он… - лейтенант осекся, сообразив, что верноподданным вовсе не обязательно знать такие подробности о внуке короля, и мученически поморщился. – А, ладно, все равно без шансов прожить тут на протяжении всего расследования в соседних комнатах и сохранить авторитет! В общем, Эйдена перепить еще никому не удавалось, и меньше всего мы ожидали, что с этой задачей справится какой-то щуплый тангаррец.

Вчера я в излишне полной мере ощутила, что Раинер был не щуплым, а сухим и жилистым, но отстаивать его честь не стала – да и вообще постаралась поскорее выбросить эту мысль из головы. Тем более что мне предложили даже более интересную:

 - То есть он вчера ухитрился напиться в компании королевских внуков? – хихикнула я. – Экстремальный способ справиться со стрессом, однако!

 - Завидуешь? – невозмутимо уточнил Рэвен, кивком предложив вместе дойти до дежурного. – За старших внучек короля не поручусь, они уже почтенные жены и матери, а вот Эмори я могу и подбить. Напьешься, перестанешь дергаться, стоит только какому-нибудь титулованному хлыщу появиться в поле зрения…

 - Ты же помнишь, что и сам отлично подходишь под это определение? – спросила я, не сдержав виноватую улыбку.

 - Ни на минуту не забываю, - поморщился он. Прозвучало до того уныло и безнадежно, что я притормозила и бестактно поинтересовалась:

 - А ты-то из-за чего решил напиться? Да не делай такое невинное лицо, лорд Эйден бы не догадался бы присоединиться к собутыльнику, говорящему на незнакомом языке, если бы его не подбил потенциальный переводчик!

Рэвен тоже сбросил темп и с сомнением покосился на меня сверху вниз, решая, стоит ли верноподданным знать еще и такие подробности. Но ночная встреча и похмелье мало способствовали установлению подобающей дистанции и установлению авторитета – да и не стремился он ни к тому, ни к другому.