Ночная

За злобной ведьмой каратели пришли аж втроем. Один нес ключи от камеры, второй – факел, а третий просто нахально ухмылялся из-за их спин, успешно делая вид, что готов выхватить освященный меч и сокрушить проклятую колдунью.

Я сделала страшные глаза, чтобы он прекратил, и забилась в угол, словно это могло помочь. Самый младший каратель – с ключами – злорадно хмыкнул и тут же испуганно опустил взгляд: похоже, ведьм на его жизненном пути было критически мало, и он сам меня побаивался.

Знал бы он, что настоящий ведьмак стоит у него за спиной и корчит рожи заключенной, начисто лишенной магии…

Позлорадствовать вдоволь я не успела. Младший каратель отпер дверь, но внутрь заходить не спешил, опасливо отодвинувшись в сторону.

 - Выходи!

Коварным ведьмам не полагалось радостно скакать на костер впереди тюремщиков, и я предпочла проигнорировать просьбу и вжаться в стену.

 - Давай, - раздраженно сказал Раинер и обнажил меч.

Оружие меня тоже не слишком-то впечатлило. Что-то подсказывало, что, если бы мне всерьез угрожал костер, я бы выбрала смерть от меча разгневанного карателя – а тот, напротив, предпочел устроить назидательное шоу.

 - Да вытаскивай ее оттуда и пошли, - буркнул каратель с факелом.

Раинер показательно вздохнул – мол, достали эти ведьмы, хоть бы одна дисциплинированно промаршировала на костер и сама к столбу привязалась! – и шагнул в темницу. Каратели за его спиной переглянулись – и, не успела я сообразить, что пошло не так, младший споро хлопнул дверью и зазвенел ключом, запирая меня вдвоем с Раинером.

 - Луи, сдурел? – искренне удивился он, обернувшись на звук.

Луи что-то неразборчиво пробормотал себе под нос – то ли помолился, то ли выругался. Вместо него ответил каратель с факелом, спокойно наблюдающий за подчиненным:

 - Это ты сдурел, ведьмак, - хладнокровно сообщил он. – Думал, раз влез в рясу – так тебя никто не узнает? – и, не размениваясь на дальнейшие любезности, развернулся и ушел. Луи поспешил за ним – и с каким-то девчачьим ойканьем подскочил, когда Раинер от души ударил по запертой двери.

Несмазанные петли отозвались страдальческим стоном, но выдержали.

 - Интересно, подразумевалось, что мы передеремся, и на дровах можно будет сэкономить, или там все-таки готовят второй костер? – нервно хмыкнула я.

 - Мне больше интересно, на чем я попался, - мрачно пробурчал Раинер, в сердцах вдарив кулаком по косяку. – Ты как?

 - В бурном восторге, - саркастически отозвалась я и достала из-за пазухи аварийный маячок для портала.

 - Подожди, - остановил меня Раинер. – Рано.

Я вопросительно заломила бровь.

 - Осмелюсь напомнить, для колдовства тебе нужны свободные руки. Местные, конечно, привыкли иметь дело с травницами и бокорами, но даже они сообразят связать нас, прежде чем вести на костер. Раз тебя раскрыли, нужно эвакуироваться, пока не поздно. Потом разберемся, где произошла утечка.

Пока я говорила, Раинер деловито примерялся к дверным петлям и к концу фразы прицельно ткнул куда-то острием меча, вынудив меня удивленно замолчать. Спрашивать, что он задумал, я уже не стала: когда у него становилось такое сердито-сосредоточенное лицо, под руку лезть не стоило. Проще подождать и увидеть все своими глазами.

Так вышло и на этот раз. Раинер подвигал мечом, вызвав жалобный скрип петель, и плавно, как-то нарочито лениво шевельнул пальцами. Из-под ногтей просыпалось несколько серебристых искорок, растаявших прежде, чем долетели до пола: колдовал храмовник все еще неважно – но поставленной цели, как правило, добивался.

Клинок вспыхнул неуютным, холодным светом. Раинер тут же с силой надавил на рукоять, использовав зачарованный меч вместо рычага. Петли издали странный звук, и дверь просела в коробке. Раинер едва успел поймать ее за решетку, чтобы не наделать шуму – и предсказуемо выронил меч. Зажмурился, со страдальческой физиономией пережидая звон, радостным эхом метнувшийся по пустому тюремному коридору, и выпустил дверь, видимо, решив, что хуже уже не будет.

 - Хотел сделать вид, что выбрался безо всякой магии? – скептически уточнила я. – Думаешь, они не догадаются, что меч на самом деле слишком хрупкий, чтобы послужить рычагом?

 - Хочу свалить все на тебя, - невозмутимо сообщил он и без предупреждения дернул меня за подол, оторвав клочок ветхой ткани. Притормозил на мгновение, оценив открывшийся вид, и намотал тряпку на рукоять. – Бежим?

Я сделала несколько глубоких вздохов. В оперативной работе я ненавидела две вещи: бег и Раинера с его гениальными идеями, которыми он фонтанировал, как прорванный колодец напорной канализации. Напарник об этом отлично знал, но я не отказала себе в удовольствии напомнить ему об этом.

Раинер честно выслушал первые три слова и, убедившись, что цензурных за ними не последует, молча развернулся к выходу и припустил отработанной спортивной трусцой. Я добавила пару ласковых в адрес его физподготовки, которая определенно заслуживала лучшего отзыва, заткнулась и побежала следом.