Ночная

Поцеловал он меня только после того, как убедился, что я не порываюсь на всякие сомнительные действия, не подобающие скромной прихожанке. Кажется, ему и впрямь дорогого стоило сдерживаться, но он был так осторожен и нежен, словно прикасался не к живой женщине, а к статуэтке из полупрозрачного от хрупкости фарфора.

Меня, разумеется, тут же потянуло на сомнительные действия, но усталый голос мастера Паншилла живо свел их к списку действий богоугодных:

 - Нет, все-таки намордник. Вон отсюда!

Кажется, словосочетание «вон отсюда» Раинер все-таки выучил – не иначе, из-за частоты повторения – но спорить с целителем не стал. Только напоследок ласково коснулся губами лба – и вышел. А я прокляла все на свете.