Страница 4 из 116
* * *
Пока светло, давайте спустимся ярдов на пятьсот, предложил Мигель после небольшого раздумья. Может, всё-таки найдём кого-нибудь, а нет – значит, действительно, все погибли. Кроме того нам, в ближайшее время, необходимо подумать об укрытии на ночь.
- Пошли, - проговорил Игнасио и согласно кивнул головой, как бы подтверждая правильность предложения.
- Куда пошли?! – закричал Родригес. Все погибли! Я голоден, и вы, все - тоже! Я знаю! Я никуда не пойду…!
- Как хочешь! – равнодушно согласился Игнасио, и после небольшой паузы добавил, - сидя здесь ты всё равно еды не найдёшь и не защитишься один от диких собак. Так что, догоняй!
И, больше не сказав ни слова, отвернулся и, делая широкие шаги, стал догонять ушедших вперёд односельчан.
Шли не очень быстро. Давала о себе знать накопившаяся за день усталость, да и голод всё больше и больше терзал путников. Хорошо хоть вода была рядом. Им не приходилось страдать от жажды. Небольшие лужи и водоёмчики, образовавшиеся в заторах камней, обеспечивали их водой.
Мигель внимательно посматривал по сторонам, надеясь увидеть хоть что-то съедобное, но пока безрезультатно.
С этой стороны каменной реки их деревня, бывшая деревня, поправил он себя, не обрабатывала землю. Здесь была сплошная скала и ни клочка пригодной для посевов земли. Сюда, из-за отсутствия какой-либо растительности, даже козы не убегали, чтобы попастись. А вот Холинас - опаснейших гадюк, от укуса которых менее чем через час погибает даже лама, здесь плодилось множество. Находясь здесь, человек рискует быть укушенным, и ничто - никакие травы, никакие заговоры не смогут спасти его от неминуемой смерти.
Мигель, совершенно случайно, не подумавши, а может быть, в силу страха перед стихией и заторможенности ума от холода, вывел людей не на ту сторону от скалы. А они, тоже от страха и помрачения рассудка, не задумываясь, последовали за ним.
Сейчас, ведя за собой уставших, голодных людей, он казнил себя за недальновидность и невозможность как-то исправить положение. Выйди они на противоположную сторону, они, хотя бы были обеспечены сырым картофелем, а так…
Переживания Мигеля прервал раздавшийся громкий вскрик Марии. Он резко обернулся и увидел, как она, наклонившись, рассматривает свою ногу. Лицо её быстро начало бледнеть, глаза, и так огромные, округлились, и она, переводя взгляд с одного спутника на другого, испуганно закричала:
- Меня укусила гадюка! Помогите!!!
И столько страха было в её лице и голосе, что Мигель, ни секунды не раздумывая, не думая о последствиях, в два огромных прыжка оказался рядом с ней. Быстро уложив её на всё ещё не просохшую от дождя землю, он наклонился к ранке на ноге. Капелька крови скатывалась по её изящной лодыжке. Склонившись ещё ниже, он припал ртом к месту укуса, и бесстрашно начал высасывать яд, попеременно сплёвывая кровь изо рта.
Дай посмотрю! Услышал он, и тяжёлая рука Игнасио легла ему на плечо. Приподняв голову, Мигель увидел – все собрались вокруг них, у всех были побледневшие лица, и все они с тревогой, явственно проступившей на лицах, наблюдали за его действиями. А Мария, своими изумительными глазами, и затаив дыхание, с надеждой смотрела на него.
Игнасио всего лишь мгновение рассматривал кровоточащую ранку на ноге девушки, затем, выпрямился, и довольно таки спокойным голосом произнёс: «Это не укус гадюки. У гадюки два ядовитых зуба по бокам челюсти, а у тебя Мария, ранка одна, - и, хитро усмехнувшись, добавил, - думаю, это кто-то другой, но только не гадюка, укусил твою красивую ножку, Мария.
От слов Игнасио у всех стало легче на душе. Это Мигель понял по вырвавшемуся у стоявших вокруг односельчан, вздоху облегчения. А Мария, резво, как Вигонь (дикая коза - стройная и изящная), поднялась с земли и, взяв Мигеля за руку, долго-долго смотрела ему в глаза. И столько в её взгляде было тепла, благодарности и любви, что он, от смущения, даже слегка покраснел.
- Нечего на него с такой нежностью смотреть, - с улыбкой произнесла, всё и всегда замечавшая, Хуанита. Мы и так все знаем о ваших нежных чувствах.
- Что ты говоришь, Хуанита, - и, с порозовевшим от смущения лицом, Мария спряталась за спину Мигеля.
Повернись в это мгновение Мигель и посмотри назад, он увидел бы, как при словах Хуаниты сжались кулаки, и побледнело лицо Родригеса.
От простого соперничества между двумя претендентами на любовь Марии не осталось и следа. У Мигеля появился враг! Враг – злобный, завистливый, и коварный. Его ненавидящий, холодный взгляд, готов был испепелить Мигеля.
Ох, Мигель, Мигель! Страшного врага ты себе, не думая, не гадая, нажил! Такого же страшного и безжалостного, как гадюка Холинас!
Но он ничего этого не знал и не видел, и поэтому, повернувшись, взял Родригеса за руку и, считая его своим другом, произнёс:
- Пошли, Родригес. Время идёт, а мы ещё не закончили осмотр местности.
Остальные, небольшой группкой двинулись за ними.
* * *
Прошли они не более двухсот ярдов, как услышали – из нагромождения деревьев и валунов раздаётся какой-то звук. Этот звук напоминал человеческий стон.
Все бросились в направлении звука-стона, но ничего не увидели. Вокруг были только стволы деревьев с перекрученными, переломанными ветвями, да скользкие, облепленные грязью, камни…
- Стойте и не шевелитесь! – подал голос Хосе. Я что-то слышал вот здесь!
И он указал пальцем на дерево, лежащее несколько в стороне от других.
Все остановились и, повернувшись, куда показывал пальцем Хосе, прислушались. Через мгновение послышался стон человека…
- Он здесь! Он здесь! – взволнованно закричала тоже отчётливо расслышавшая стон, Хуанита, и показала рукой на вершину дерева - изломанную, искорёженную, и зажатую между других деревьев, таких же изломанных и искорёженных.