Страница 21 из 23
Рассказав подробно о своей находке, он замолчал, решив дать им возможность, переварить всё услышанное. Только ещё одно попросил он в конце своей импровизированной речи: он попросил верить ему и ничего не бояться, потому, что он, Мигель, будет всегда рядом с ними.
Смотря на склонивших головы друзей, он не был до конца уверен, что они всё поняли.
Они в ответ, соглашаясь, кивали головами, но в глазах их продолжали жить страх и недоверие. А когда он просунул руку сквозь стену и вытащил её обратно, чтобы показать, что ничего страшного и невозможного в этом нет, они попадали на пол и распростёрлись ниц, бормоча молитвы и призывая его не наказывать их.
Вот дьявольщина! – ругнулся он тихо. Как же мне протащить их сквозь стену? Поняв, что сейчас он не сможет их убедить, он отошёл к костру и, сев на камень, погрузился в раздумья.
Может их по одному на руках перетащить? – мелькнула шальная мысль. Вот крику то будет и вою! – улыбнулся он. Нет, так нельзя делать, я их ещё больше напугаю, а что, если…, и он, поднявшись с валуна, подошёл к Марии.
Мелькнувшая у него мысль показалась ему вполне выполнимой, при условии, что Мария его, действительно, беззаветно любит, и готова ради него на всё. Если же страх перед «Божественным» пересилит её любовь, то…
- Мария, пойдём со мной на свежий воздух, погуляем, - и, взяв девушку за руку, повёл наружу.
Она покорно, не поднимая глаз на него, и ничего не говоря, встала и пошла за ним.
Уйдя подальше от глаз и ушей товарищей, Мигель приступил к выполнению своего, быть может и безумного, но сейчас очень ему нужного, плана.
Преодолев сопротивление любимой, он взял её за руку и заглянул в её большие, прекрасные глаза. В них он увидел одновременно: покорность, восхищение им, и безграничную любовь.
- Мария, ты любишь меня? – спросил он нежно, и попытался, как и до этого прежде, прижать её к своей груди.
Она в ответ, не произнося ни слова, кивнула головой и, чуть посопротивлявшись, позволила ему прижать себя и обнять. Положив голову ему на грудь, она протяжно вздохнула, а потом тихо (он почувствовал, что она плачет), и иногда прерываясь от волнения и поминутно вытирая слёзы маленьким кулачком, заговорила своим нежным голоском:
- Сапа-Инка, Мигель, ты не бросишь бедную девушку, любящую тебя всем сердцем? А, если я тебе теперь больше не нужна, и у тебя есть твоя божественная супруга, позволь мне всё же, как и прежде любить тебя. Не прогоняй меня от себя, пожалуйста. Я буду верной твоей рабыней до конца жизни.
И, прошептав все эти слова, она подняла на Мигеля глаза, из которых ручьём, словно драгоценные жемчужины, катились слёзы.
У Мигеля от любви и жалости к этой скромной, любящей, и такой нежной девушке, защемило в груди, а сердце громко забилось. Он ещё крепче прижал её к себе, и стал страстно целовать глаза, губы, всё, что попадало под его поцелуи…. А она, покорившись любви, отдала ему всю себя, и глаза её сияли счастьем и восторгом. А потом…, потом они долго и ненасытно любили друг друга…
* * *
…Так ты поможешь мне Мария? – спросил он у неё, заканчивая свой затянувшийся монолог. Верь мне, я не дам упасть и волоска с твоей головы.
- Сапа-Инка…, Мигель! Теперь я твоя верная жена и покорная рабыня, - прижавшись к любимому, ответила она, - и если ты направишь свои стопы даже в Подземный Мир, я всё равно последую за тобой! – закончила она шёпотом.
И в подтверждение своих слов, шестнадцатилетняя девчонка, молитвенно сложив руки, поклонилась ему.
Вернулись они в пещеру уже перед заходом солнца. Все скрытно, но с заметным любопытством посматривали на них.
Мария так и светилась вся, сияя от счастья и любви. Её глаза, полные тепла и ласки, были неотрывно прикованы к Мигелю.
Сельчане мгновенно поняли, что между Мигелем и Марией произошло, и не осуждали ни его, ни её, а наоборот, как показалось ему, были даже довольны случившимся. Он быстро разгадал их мысли. Они, по простоте душевной и своей извечной жизненной хитрости, решили – раз Мария, простая смертная девушка стала женой Сапа-Инки Мигеля, то и они, её ближайшие друзья, смогут получить хоть какую-то выгоду от этого брака, а может даже покровительство.
Всё эти чувства так явственно читались на их лицах, что он бы рассмеялся во всё горло, если бы это не было так грустно.
После ужина, когда у всех сытно поевших людей, приходит благодушное настроение, он решил – пора!
Взяв за руку Марию и позвав остальных за собой, он подошёл к стене, через которую ещё вчера, так неожиданно прошёл. Пристально, как бы гипнотизируя, он посмотрел ей в глаза и прошептал: «Любимая, ты обещала!»
В её глазах метался страх, но она, вся сжавшись, закрыла глаза и, соглашаясь, кивнула. Так, вместе, рука об руку, они и шагнули сквозь стену.
Опять было покалывание в теле, а через мгновение они оказались с другой стороны стены.
В коридоре тут же включилось невидимое освещение.
Мария стояла рядом, цепко ухватившись за его руку, и крепко зажмурив глаза.