Страница 36 из 103
С одной стороны, действия вполне логичные и такие, что должны были быть. Ибо полностью скрыть выдвижение массы войск противника в исходные районы для наступления вдоль границы практически невозможно. Сведения об этом ОБЯЗАНЫ были поступить руководству страны. И по объяснениям историков они поступили. Но ни один из историков не обратил внимание на явную несуразицу - на то, как неадекватно повело себя это руководство (т.е. Сталин) - после рассмотрения с генералами "неопровержимых доказательств" начала войны: ОН СПОКОЙНО ПОШЕЛ СПАТЬ!!!
Вот цитата из того же учебника по Истории СССР для 11 кл. (1990 г., с. 14 -15):
"До сих пор нет убедительных объяснений поведения Сталина в последние дни перед войной. ... Думается, что время приподнимет завесу и над этой тайной. Но так или иначе, неправильно оценив ситуацию, Сталин оказался в плену ошибки, которая дорого стоила Красной Армии и советскому народу. Сталин спокойно лег спать в трагическую ночь на 22 июня. Он был уверен, что война не начнется".
Об этом же пишет и сам маршал Жуков ("ВОСПОМИНАНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ", том 2, Москва, 1986, с. 8):
"Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину [около 4-00 утра]. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны.
- Кто говорит?
- Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
- Что? Сейчас?! - изумился начальник охраны. - Товарищ Сталин спит.
- Будите немедля: немцы бомбят наши города!
Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили:
- Подождите.
Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин.
Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание.
- Вы меня поняли?
Опять молчание."
Другими словами, официально признано, что утром 22 июня Сталин не имел неопровержимых доказательств немецкого нападения и долго не давал разрешения на ответные действия. И этот факт рассматривается как одна из причин кошмарных потерь.
И ни один историк не обратил внимания на явную несуразицу ТАКОГО объяснения событий.
Получается, что вечером 21 июня Сталин имел неопровержимые доказательства немецкого нападения, обсудил их с генералами, подписал директиву, после чего спокойно пошел спать, уверенный, что война НЕ НАЧНЕТСЯ!?!?. А утром 22 июня, когда его разбудили и сообщили о том, что нападение состоялось, он долго этому не верил, начисто забыл о вчерашних неопровержимых доказательствах и некоторое время не знал, что делать, пока количество сообщений не перешло в новое качество - понимание того, что война таки началась.
НЕВЕРОЯТНО!!!
Может такое быть?
Если следовать нормальной логике - никогда!
Следуя нормальной логике из таких объяснений возникают два вывода:
1) или неопровержимые доказательства действительно были вечером 21 июня, но тогда высшее руководство страны должно было действовать совсем иначе;
2) или неопровержимых доказательств вечером 21 июня не было. Но тогда становится непонятным смысл директивы No 1. В связи с чем ее послали? Хотя, конечно, на такую "наглую" постановку вопроса можно немедленно возразить причина указана в самой директиве:
"1. В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения [другими словами - огня не открывать!]. Одновременно войскам ...[перечислено] округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников..."
Да, в ней говорится о возможном нападении. Но при наличии действительно неопровержимых доказательствах начала войны такие директивы не передают. В оставшиеся считанные часы единственное, что еще может помочь - это отдание приказа о боевой тревоге по телефону. Но это не было сделано. Получается, что генералы, отдававшие такую директиву ТЕЛЕГРАФОМ (хорошо, хоть не посыльными), не очень верили в начало войны и были уверены, что время еще есть.
Причем, вопросы порождает и еще одна странность директивы No 1 упоминание о каких-то провокациях. Если следовать нормальной логике, то практически невозможно представить, как они могли выглядеть.
Дело в том, что обычно провокации организует та сторона, которая и планирует нападение. Причем, они (провокации) выполняются НА СВОЕЙ ТЕРРИТОРИИ! Иначе теряется весь их смысл. Допустим, немцы действительно начали бы войну с каких-то провокаций. Можно представить, какими они могли быть (с учетом того, что они должны были произойти на советской территории)?
Например, так: немцы, выкатив на огневые позиции сотни артиллерийских батарей, приказали пострелять одному орудию несколькими снарядами. А потом они ждали бы, как на это прореагирует Красная Армия? Или так: выведя в исходные районы для наступления сотни "вооруженных до зубов" батальонов, приказали одному взводу пойти в атаку, немножко пострелять. А потом опять ждали бы, какова будет ответная реакция?
Есть в таких рассуждениях логика?
Любой человек, имеющий опыт службы в армии, ответит - "бред сивой кобылы". Если войска вечером выводятся в исходные районы для наступления - это означает, что утром все они СРАЗУ двинутся в атаку. Никакие "провокации" здесь совершенно не нужны, даже вредны. Потому эти районы и называются "исходными", потому что с них начинается "боевая работа", т.е. атака всеми наличными силами и средствами, находящимися в этих районах в состоянии изготовленности для боя. Это как граната с выдернутой чекой. Это как сжатая пружина или натянутая тетива со стрелой в луке. Долго удерживать их невозможно. Выведение массы вооруженных войск в исходные районы у границы с другим государством означает, что до массированного наступления остаются даже не сутки, а считанные часы. В этой обстановке единственно верное решение - приказ по телефону всем суточным дежурным всех частей и соединений: "Боевая тревога!" А дальше военные сами знают, что делать.
Но историю уже не переделать. И если официальные объяснения именно таковы, то остается одно из двух: или закрыть глаза на логические несоответствия в них, или попытаться совместно рассмотреть максимально возможное количество фактов с целью поиска других объяснений, имеющих логическую связь и непротиворечивость.
Первого метода придерживаются официальные историки и по сей день. Второй метод сложнее и минимальная его реализация должна коснуться действий советского руководства минимум за предвоенный месяц с 21 мая по 22 июня 1941 г. И такая возможность имеется, если за основу взять записи журнала посетителей кремлевского кабинета И.В. Сталина за май-июнь 1941 г. (архив президента Российской Федерации, фонд 45, опись 1, дело 413), опубликованных в московском журнале "ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ", No 2, 1996. И добавить к ним другие источники и другие события. (Кстати, сами авторы публикации журнала посетителей кабинета Сталина в Кремле настоятельно рекомендовали историкам использовать эти записи для уточнения разных событий, в том числе по часам и минутам, правда, желающих что-то особо не нашлось). И лучше всего рассмотреть все это в рамках "репортажа" по дням из предвоенного месяца в виде отдельной главы.
6. [Не]Секретный репортаж из мая-июня 1941 г.
"Однако, мне хочется, чтобы не забывали и другое: более серьезно, глубоко, со всей ответственностью должны быть разобраны причины неудач, ошибок в первые дни войны... Эти ошибки в значительной степени на нашей совести, на совести руководителей всех степеней. И чтобы они не повторились, их следует не замалчивать, не перекладывать на души умерших, а мужественно, честно признаться в них. Ибо повторение прошлого будет называться уже преступлением."
Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов "Перед войной" (журнал "ОКТЯБРЬ", 1965, No8, 9, 11)