Страница 151 из 155
Через сколько времени я пришла в себя, сложно сказать. Вокруг все еще двигалось, сползало, скрежетало, катилось, но чувствовалось, что пик пройден.
Четверо молодых, наиболее сильных хранителей молча, изредка бросая взгляды на лежащего без движения руководителя и, не глядя по сторонам, вслушивались во что-то, находящееся вне видимости. Наконец, убедившись, что процесс прошел наивысшую точку и потоки силы начинают успокаиваться, один из них попытался подвинуться к Андрею. Он лежал навзничь, запрокинув голову с подвернувшегося под нее камня и неловко подвернув ногу. О том, что он жив говорила неравномерно вздымающаяся и опадающая грудь.
- Нет! – Протестующе крикнула я, пока еще не зная почему, но все внутри меня требовало этого. – Не трогайте его!
Спасатель остановился. Вся группа ошеломленно смотрела на меня, словно только что увидела. Наверное, свое счастливое избавление от ужасной гибели в провале и полет из него наверх каждый из них посчитал персональным бредом. И вот она, личная галлюцинация собственной персоной.
- Возможны повреждения позвоночника, нужны жесткие носилки. – Подсказала Юна. Я озвучила хранителям ее диагноз и пересела на место рядом с Андреем, так, чтобы находиться между ним и остальной группой. Он лежал в изорванной в клочья одежде и был весь покрыт мелкими порезами и царапинами с сочащейся из них кровью. На лбу покрывалась красными бисеринками большая ссадина, будто кто-то провел по нему мелкой теркой. Но это все было пустяком. Теперь и я видела темное пятно на позвоночнике чуть выше поясницы и лихорадочно пыталась сообразить, как нам его отсюда вытащить.
В этот момент мужчина очнулся, попытался двинуться, чему я воспрепятствовала, внимательно прислушался к себе и посмотрел на меня остановившимся, все понимающим взглядом. Ничего не выражающие глаза большими голубыми стекляшками застыли среди ярко-красного узора порезов и ссадин.
Он понял все с первой секунды, как осознал травму.
Удрученные хранители не поднимали глаз, пряча никому не нужную жалость.
- Юна, может просто перенесешь их на край распадка, туда где никого нет? Я здесь останусь и буду у них перед глазами, когда они исчезать будут сами по себе. А потом пусть объясняют невероятное спасение, как угодно. Как считаешь? А мы с Андреем поговорим и, надеюсь, поможем ему без свидетелей. А потом и вертолет можно вызвать, пусть нас перенесут.
- Да не вопрос. Перенесу. Сейчас посмотрю, куда высадить – она засмеялась.
- Только ты не спеши, дай им сообразить, что я непричастна.
Несколько минут понадобилось на то, чтобы наш пятачок опустел. Хранители с изумлением и отчаянно скрываемым страхом следили за последовательным исчезновением своих друзей, понимая, что следующая очередь за ними. Также, как и оказавшиеся вне пределов долины, с радостными криками встречали каждого прибывающего. Некоторое время после появления четвертого члена группы они растерянно озирались в надежде увидеть руководителя и непонятно как оказавшуюся рядом с ними девочку. Но переброска закончилась. Тут только они вспомнили про средства связи и начали вызывать транспорт. В первую очередь за руководителем.
Оставшись наедине, мы с Андреем недолго изучали друг друга. Каким-то шестым или уже седьмым чувством я поняла, что время пришло – сейчас, или никогда.
- Андрей Владимирович, я могу рассчитывать на Ваше молчание? Хотелось бы многое Вам рассказать, но это не предназначено для широкого круга. И Вам не будет дано право его расширить.
- Мне уже все равно. Хочешь – расскажи. Не хочешь – не надо. И да, обещаю, никто никогда не услышит ни слова из того, что ты мне расскажешь, или что покажешь. Маша, я не дурак, я все понимаю. Жаль, теперь уже поздно, но все же, прости. За эти несколько минут я понял больше, чем за все предыдущие годы.
Он закрыл глаза. Я чувствовала, что нужно спешить. Жизнь уходила из него, и мы оба это знали. Я взяла его за руку, добавляя сил, а Юна, не довольствуясь данным словом, быстро ставила запрет на распространение любой информации, касающейся нас. Это он сейчас считает, что не жилец, кто его знает, как он запоет через неделю-другую. Когда девушка закончила, я спросила его еще раз.