Страница 143 из 155
- Сидеть! – Прозвучал звонкий голос из ниоткуда. Парень шлепнулся обратно.
Теперь у нас было время осмотреться.
Небольшая, полутемная в надвигающихся сумерках, комната с одним окном без занавесок. Иван Данилович подошел к входной двери, где заметил выключатель, и щелкнул им. Яркий свет резанул по глазам, заставив на мгновение зажмуриться.
Полати, на которых лежала девушка, прикрыты несвежим бельем со сбитым к стене стеганым одеялом. За ними большая кирпичная печь, которая, судя по температуре в комнате, давно не топилась. У окна грубый деревянный стол с несколькими табуретками. На кровати, на табурете и даже на полу валялись разбросанные вещи девушки.
Данилыч сел на табурет, приглашая меня последовать ему, и тяжелым потемневшим взглядом посмотрел на вновь притихших приятелей.
- Рассказывайте. Кто, откуда, что собирались делать. – Слова вырывались жесткими, рублеными, колючими. Даже мне захотелось поежиться. Такого Данилыча я еще не видела.
- Так мы… это… – попытался заговорить один из парней, но получил внушительный тычок от верзилы и замолк.
- И с чего мы должны тебе что-то объяснять? – нагло сплюнул верзила, видимо, главный в этой троице.
- Может, ну их? Спросим у девушки потом. А этих оставим здесь на пару дней, пока окочурятся? – Невинно хлопая ресницами на зрителя, ангельским голоском пропела я. Плюнуть бы на этих гадов, да ведь вполне возможно. Что девушка или не захочет, или не сможет ничего рассказать. Неизвестно еще, что с ней, и в каком она состоянии. Нужно из засранцев вытянуть все, что знают.
- И чего это мы? – Нервно заерзал последний. Видимо, самый осторожный. – Отпустите что ли?
- Да кто вас держит? Идите – подключилась Юна, появляясь на третьем табурете.
Мужики вздрогнули и застыли. Затем отмерли и попытались встать. Напрасно. Юна отключила им способность двигаться. Неудачные потуги закричать привели и х в полнейшее замешательство. Выпучивая глаза и вращая белками, каждый пытался что-то донести до нас.
- Ты! – Указала девушка на парня, который изначально пытался заговорить. – Сможешь говорить при условии, что все расскажешь, без утайки, без вранья.
Парень закивал головой, отчаянно показывая, что согласен. И начал торопливо объяснять, что девушку зовут Олесей. Она так назвалась. Нашли они ее вчера по пути домой с вахты замерзшую, валяющуюся возле дороги на снегу. Притащили сюда, в заброшенную избушку. Живая или мертвая, выяснять не хотелось. Устали, как собаки, жрать хотелось. Решили оставить ее здесь. А сегодня вот пришли, а она сидит, в одеяло закуталась, глазищами зыркает. Имя назвала, и все. Документов никаких нет, о себе ничего не хочет говорить.
Мы с ней по-хорошему хотели. Печку протопить, кормить в складчину, ну а она… понятное дело. Он боязливо покосился на Данилыча, вцепившегося руками в края табурета и молчаливо прожигавшего его яростным взглядом. Пожалуй, пора выбираться отсюда, а то сорвется ведь мужик.
- Подруженька, скажи, а мы можем обессилить это их «понятное дело»? чтобы неповадно было? – Тем же голоском прочирикала я, безмятежно улыбаясь.
Данилыч странно посмотрел на меня и разжал руки, выпуская из легких воздух.
- Еще как можем! – Радостно подхватила Юна.
Мужики с ужасом таращили глаза. Даже тот, что мог говорить, забыл об этом и также молча смотрел на нас полным обреченности взглядом.
Мы встали, собираясь уходить. Мимоходом Юна бросила мужикам.
- Можете говорить, негромко. Иначе голос опять пропадет.
- Да что ты… – попытался прорычать верзила, но горло его снова перехватило, и он замолк.
- Я предупреждала – развела руками девушка. – Будьте умницами. – Обняла Данилыча в тесном танце и пропала. Я поспешила следом.
Вскоре мы стояли возле кровати Данилыча, разглядывая прикрытую покрывалом девушку. Донельзя изможденное лицо с правильными чертами, слегка запавшие закрытые глаза с длинными черными ресницами, острые выступающие скулы на исхудавшем лице с истончившейся бледной кожей, красиво очерченные бледные губы, обветренные и местами припухшие от укусов, всклоченные светлые волосы неопределенного цвета. Очень красивая. Пожалуй, постарше, чем показалось вначале. Но очнется, разберемся.
- Надо будить. – Почему-то срывающимся голосом прохрипел Данилыч. Вот это его приложило! Мы ведь не знаем, как на него переход действует. Юна многозначительно улыбнулась, но промолчала.
- А может я бульончика принесу? И попить чего-нибудь? Кто знает, когда она ела в последний раз. – Не дожидаясь ответа, я развернулась и побежала на кухню, скидывая по пути пуховичок, шапку, шарф.
Минут через десять поднос с дымящейся чашкой бульона и небольшим чайником с травяным чаем занял место на столе. Юна села на краю кровати и взяла девушку за руку. Данилыч присел на край стула и наклонился к постели, не сводя глаз с лица девушки.
Я вопросительно дернула головой, глядя на подругу, и получила в ответ неопределенное пожатие плеч. Ну и ладно, потом разберемся.