Страница 18 из 73
- Лучше поздно, чем никогда! – этим девизом он очень часто пользовался.
***
Для Таисии ночь, закончившаяся очень внезапно, была беспокойной. Девушка не знала, что принесет утро. А принести оно могло что угодно, от полной перемены жизни до возврата на круги своя. Если герцог Рут отпустит ее домой, то она продолжит заниматься изучением и разведением лошадей. Все пойдет своим чередом. Если же ее аргументов окажется недостаточно, то уже вечером она переступит порог супружеской спальни.
Тася была девушкой прагматичной, она старалась найти положительные стороны во всем, даже в этом навязанном замужестве. Она признавала тот факт, что это могла быть ее единственная возможность создать семью и родить детей. Да только сознавала и то, что семьи не всегда могут нести радость и счастье. Поэтому задачей номер один на утро была попытка разговора с будущим мужем. От разговора могло зависеть очень и очень много. Ходить в штанах и куртке, с неприбранными волосами она посчитала неприличным. Поэтому со вздохом облачилась в свое единственное платье и сотворила на голове «воронье гнездо» - единственную прическу, на которую была способна. И уже задумывалась над тем, как попасть к его светлости, когда в ее двери уверенно постучали.
- Войдите! – отозвалась девушка. Дверь решительно отворилась, и на пороге появился массивный мужской силуэт. Судя по росту, это был герцог. Он замер буквально на секунду, а затем спросил хриплым низким голосом:
- Могу ли я войти?
- Конечно, ваша светлость, - присела в неуклюжем реверансе Таисия.
- Дэниз, можно просто Дэн, - представился он. – А вас зовут Таисия?
- Да, можно Тася, - ответила она ему любезностью на любезность, при этом сильно покраснев. Никогда еще мужчина не возвышался над ней как гора, если только в самом раннем детстве, пока она не достигла своего немалого роста.
Оба застыли, разглядывая друг друга. Глаза Дэна пробежали по девушке сверху вниз, а затем вернулись обратно. Он постарался сделать все возможное, чтобы не поморщиться. Уродливое платье делало девушку похожей на ложку в пустом стакане, который несут слуги на мойку.
- Ладно, хоть также не гремит! – подумал он про себя. – Действительно лидер списка, Грифиц не обманул.
Невыразительные глаза неопределенного цвета смотрели на него выжидающе. Он видел, что в этой непривлекательно головке крутились тысячи вопросов, но начать первой девушке не позволяло то ли воспитание, то ли робость. Ему стало интересно, насколько ее хватит.
Тася тоже жадно всматривалась в лицо стоящего перед мужчины, удивляясь тому, что вчера вечером он показался ей достаточно привлекательным. Глубоко посаженные бесцветные глаза смотрели хмуро из-под нависших темных бровей, тонкие губы кривились в презрительно ухмылке. И лишь нос остался неизменным. И она сдалась.
- Ваша светлость, почему я? – задала она вопрос, который не давал ей спать.
- Потому, что ты первая в списке! – ответил он, не подумав, но она уже уцепилась за этот ответ.
- В каком списке?
Дэниз понимал, что правду говорить нельзя ни в коем случае. Если она это узнает, то из послушной жены может превратиться в мстительную мегеру. А ему этого бы совершенно не хотелось. Поэтому он прочистил горло и проскрипел, стараясь не выдать своего смущения:
- Списке достойных претенденток на роль моей жены!
Девушка вдруг заразительно засмеялась, а ее лицо не секунду стало даже симпатичным. Но затем на глаза снова набежала туча, и она зло произнесла:
- Хотела бы я посмотреть на этого идиота, который делает эти дурацкие списки!
***
Слова, опрометчиво слетевшие с губ Таси, напугали ее саму. Она не боялась господина главу тайной канцелярии, но боялась той власти, которой он обладал. Одно движение его мохнатой брови, и она могла оказаться где угодно. Благо просторы Льема были достаточно обширны. Но Дэниз лишь улыбнулся, слегка приподняв один уголок губ. Холод в его глазах остался неизменным.
- Ну, почему же дурацкие? – соизволил поинтересоваться мужчина. - Разве вам не льстит, что вы станете женой третьего человека в государстве?
- Если бы я выходила замуж за должность, возможно и льстило бы. Но выходить приходится за человека, который меня не любит, не уважает и которому безразлична моя дальнейшая судьба, - обреченно выдохнула девушка, решив, что терять уже больше нечего.
С этими словами она обессиленно опустилась в кресло, позволяя кринолину выгнуться под странным углом, делая ее фигуру еще нелепее. Из-под приподнявшейся юбки выглянули две худые ноги в стоптанных ботинках на невысоком каблуке. Но в отличие от сапог, так горячо ею любимых, они были, по крайней мере, женскими. Дэниз же, как стоял, заложив руки за спину, перекатываясь медленно с пятки на носок и обратно, позы не изменил, лишь лениво в очередной раз пробежался взглядом по открывшейся картине. Радости у него она не вызвала. «Похоже, я все-таки дурак», - подумал мужчина, но вслух произнес совершенно другое: