Страница 66 из 76
Видев его смятение, Головачев еще шире разулыбался:
— Понимаю, все это — очень необычно для Вас! — Сергей указательным пальцем начертал круг возле себя. — Но не беспокойтесь, я Вам уже ничего плохого сделать не смогу. Вы здесь только ради небольшой беседы!
— Тогда я внимательно слушаю, — проговорил Боровицкий, позволив себе немного расслабиться.
— Поверьте, Петр Григорьевич, — Головачев скрестил пальцы, ставя локти. — Я теперь мертв и мне категорически не важно, что будет дальше с моим проектом! Звучит дико? Наверно. Но так и есть на самом деле!
— Тогда зачем я попал сюда? — вопросил Петр, оглядывая окружающую их обстановку еще раз.
— Затем, что, наверное, я становлюсь излишне сентиментальным и понятия Чести и Справедливости начинают играть во мне все большую и большую роль, — Сергей встал со стула, обошел и оперся на него, внимательно смотря на собеседника. — Наша встреча — это моя последняя воля, которую я предпочел выпросить у Всевышнего.
— Будете пытаться упросить меня не уничтожать Вашу лабораторию? — Дир позволил себе откинуться на спинку стула.
— Нет-нет! Наоборот! — помотал головой профессор. — Знаете, именно смерть заставила мою естество, мою Душу ужаснуться тому, что я творил все эти годы! Но позвал я Вас не для того, что бы Вы слушали мое раскаяние. Я хочу рассказать кое-что другое. Среди тех, кто Вас сюда прислал — предатель!
— Что? — не поверил своим ушам спецназовец.
— Да-да, это истинная правда! — Головачев быстро сел на стул и придвинулся ближе к собеседнику. Голос его стал по-заговорщески тихим.
— Очень могущественные люди стоят… пардон, стояли за мной! Отсюда и оборудование, и войска, которые напали на Ваших друзей…
— Кто напал? Какие друзья? — совершенно растерялся Дир.
— Вам все станет понятно чуть позже! Запомните: Отсеките голову змее и все тело умрет! Не сможете — умрете Вы! — профессор вдруг нервно огляделся вокруг.
Петр проследил за его взглядом и увидел, как сквозь толщу белого тумана к ним приближаются странные темные фигуры.
— Все! Мое время вышло! — Головачев коснулся рукой лба Боровицкого и в глазах у последнего вдруг резко начало темнеть. Единственное, что он смог услышать полностью погружаясь в новый сон было: «Отсеки змее голову!»
Петр вздрогнул всем телом, возвращаясь, хоть и весьма болезненно, в реальный мир. Все тело ныло и невыносимо болели бока, где потревоженные новыми «приключениями» сломанные ребра решили возмутиться столько невежливому с ними обращению. Проморгавшись, Дир смог наконец-таки увидеть обеспокоенное лицо отца, склонившегося над сыном. Углядев, что Боровицкий-младший очнулся, Григорий Владимирович облегченно вздохнул:
— Слава учению Гиппократа! А я уже испугался, что ты… После такого мощного выплеска энергии у человека всегда случается сильный шок и обморок, — он помог Диру приподняться и сесть.
— Какого выплеска? — голова Петра усердно не желала «включаться» снова в работу и подавать хозяину необходимые воспоминания.
— И это бывает… — отметил потерю памяти сына отец.
— Пап, чего тут случилось? — промямлил Боровицкий — младший, силясь протолкнуть по сухому горлу вязкую слюну
— Подожди чуть-чуть, сейчас все вспомнишь, — улыбнулся Григорий, обнимая своего ребенка за плечи. — Ты молодец! Оказался намного мощнее, чем я предполагал!
— Чего? — удивленно покосился на него Дир и сразу зажмурился от сильнейшей боли в затылке, которая быстро расползлась достигнув лба, но сразу же откатилась обратно, постепенно затихая.
Петр осторожно приоткрыл один глаз, потом другой и более-менее трезвым взглядом встретился с глазами отца.
— Вспомнил? — прошептал Боровицкий-старший.
— Вроде, да, — неуверенно буркнул спецназовец, в сознании которого не очень быстро стали воспроизводиться картинки последних событий. — Что это было, пап?
— Значит все хорошо! — Григорий хлопнул сына по плечу и указал на ближайший шкафчик. — Пойдем! Возьмешь свои вещи!
Поднявшись и поддерживая друг друга оба Боровицких доковыляли до большого белого шкафа, коим и являлся этот короб из стали. Шевельнув кистью, Григорий Владимирович чуть отошел в сторону, пропуская пролетевшую мимо него тяжелую дверцу, и подтолкнул сына к темному проему белоснежного куба.
Пять минут спустя, оба мужчины уже сидели на небольших стульчиках, больше походивших на все те же медицинские и с удовольствием уплетали тушенку. Дир посматривал на отца искоса, все еще не веря в то, что родной человек находится сейчас здесь, рядом с ним. В мыслях, Боровицкий — младший уже давно простился с ним, а сегодня все его мировоззрение подверглось очень сильному удару.