Гаруня

     Для Дарỳ, работающего в загородном доме Фероксов практически с молодых лет, появление каменного страшилища ознаменовало новый этап в жизни.

     В детстве и юности насмотревшись, как отец пашет на земле, не щадя себя, сколь много работают ученики подмастерьев, чтобы получить самостоятельность и наслушавшись бравых россказней о войне от изредка приезжающих в отпуск селян, он твёрдо решил стать воином. Хватило одного месяца жизни в крепости, чтобы понять, что спокойная предопределенная традициями жизнь крестьянина безопасней, что тумаки от обучающего ремеслу мастера ‒ ерунда. В крепости заставляли работать без продыху, щедро раздавали наказания и подвергали здоровье опасности. Так сын крестьянина узнал, что жизнь бывает разной и понятия «плохо» и «хорошо» весьма условные.

     Уже потом, когда шок от новой жизни прошёл, юный Дарỳ понял, что таким жёстким способом из молодняка выбивают дурь, приучают к самостоятельности, прививают навыки самообеспечения, самозащиты, делают их выносливыми. Очень многому научился крестьянский парень за три года жизни в гарнизоне, многое повидал. Там же узнал он, что мало кто из простых людей доживает на воинской службе до средних лет. Слишком опасно быть воином, поэтому и рассказывают заманчивые истории в отпусках вояки, чтобы восполнять потери, иначе не выдюжить крепости без защитников.

     А служба их нужна, слишком страшные твари рвутся на прокорм в их мир. Маги, конечно, молодцы, стараются, но их мало, и им нужна защита, пока они стоят и колдуют. Совсем не так представлял себе службу юный Дару, но он с честью справился и, узнав многое, теперь понимал всю сладость мирной жизни за пределами мест прорывов, но обратной дороги для него уже не было.

     Только повезло ему... или не повезло, как посмотреть. Молодой воин стал калекой. Одна из тварей откусила ему ногу и отдавать свой воинский долг он больше не мог. Никому более не нужный рядовой сопляк двадцати лет был отправлен в свою деревню с крошечной пенсией, вырван из кипящей событиями жизни и возвращён в пастораль. И снова у него произошла переоценка жизни. Мечты, которые он лелеял в незнающей ни минуты покоя крепости, теперь казались глупыми. Уже на следующий день по возвращении в деревню Дару заскучал. Тишина, размеренность, бесполезность существования сводили с ума. Нет, он не сидел без дела, ведь руки-то целы, но одно дело было ‒ защищать мир, а совсем другое ‒ зарабатывать медяшечку.

      Вот когда помогла ему протекция лэр-ва Ферокса. Привыкшего к активной жизни парня, он взял к себе в дом работником, который хоть и не профессионально, но умел делать всё. Дару старался и за трудолюбие был вознагражден искусственной ногой, неотличимой от настоящей, и повышением статуса. Отныне он отвечал за весь бабский коллектив, работающий в доме и приходящих селян, трудящихся в саду. Ему многое хотелось сделать в имении, но Фероксы редко сюда приезжали, к тому же, были весьма неприхотливы и никак не давали ему развернуться и показать себя.

     Так проходили годы, дом почти пустовал, но догляда требовал. Дару уже успокоился, смирился с сонным течением времени, отпустил бородку, придававшую ему возраста, и позволил рутине поглощать себя, лишь изредка встряхиваясь по праздникам.

     Приезд Фероксов, как всегда, оживил дом, но разве это надолго? И вдруг, появление чудовища, заставившего изменить распорядок дня хозяев, а потом и потребовавшего к себе особого внимания. Тварь была необычной, непостижимой, какой-то царственной и капризной. Очень быстро стало понятно, что монстр - девушка, и ей без конца что-то надо!

      Поначалу это раздражало, но потом пришло осознание, что жизнь Дару приобретает смысл. Существо сразу выделило в нём главного и назвало «о-ец-иий». Молодой лэр-в, будучи не совсем уверенным, перевёл это как «домецкий».

      «В любом случае, скоро Гаруня научится лучше говорить, и ты поймёшь, как она тебя назвала», ‒ пояснил тогда молодой лэр-в Алеш.

     А Дару пришлось начать командовать в доме, как лэр-в Фероксу у себя в крепости.

     Чтобы угодить гаргулье понадобилось задействовать много народу, и все они подчинялись ему ‒ домецкому. Это было сладко.

     Дом наполнился жизнью, все суетились, торопились, были загружены делами. Уже ложась спать, Дару подумал, что это, наверное, самый счастливый его день. Он кипел энергией, раздавал указания, следил и делал всё так, что получал благосклонные сапфировые взгляды лэры Гаруни, а уж она точно знала толк в работниках!

     Следующий день начался рано для всех. Привычка вставать с рассветом была и у работников, и у хозяев. Гаруне понадобились щётки, большие и маленькие, инструменты для полировки камня, швея, обувщик, женщина, умеющая вязать и гончар. Дару пришлось задействовать мелких парнишек, чтобы они бегали с поручениями в деревню. Вскоре гостье потребовались листы бумаги, краски, чернила, кисти. К полудню у необычайного создания в покоях перебывало множество народу. Поначалу ей помогал общаться Алеш, он как-то особенно быстро понимал, что хотела получить гостья. Потом она стала справляться самостоятельно при помощи кистей и бумаги.

     Дару следил внимательно, чтобы неотёсанная деревенщина случайно не обидела ранимое существо. Он видел, как она переживает, когда её не понимают, или пялятся на неё, раскрыв рот. Но всё обошлось.

     К обеду Дару уже вышел в красивом строгом, почти военном сюртуке, только богаче, и стоя в стороне, внимательно следил как бабы, одежду которых украсили полоской белой ткани на голове и белым же передничком, подают к столу еду. Эти белоснежные мелочи сделали баб немного особенными, и они даже двигаться стали с достоинством. А лэр-в Ферокс пошутил, не замечая, сколь много правды в его шутке.