Гаруня

     ‒ Нет, дружок, самое настоящее чудовище! Мы целый день пляшем под её дудку!

     Высказывание вызвало улыбки у взрослых и недоумение у молодого воина. Ему понравилось опекать это существо. Понравилось, что она девочка, что слушает его как старшего, а он потакает ей и от этого кажется себе очень значимым. А самое главное, что она очень умненькая и в сравнение не идёт с драконами-помощниками, крылатыми тварями или бойцовыми ездовыми животными. Хотя ездовой ящер или бык, ну, в крайнем случае, страуатис (боевой скоростной страус), конечно, понадобится, но она лучше. И ерунда, что боязлива, уж он-то сумеет её защитить.

     Конец дня компания провела без гостьи. Гаргулья озаботилась выбором себе места для проживания и вся прислуга занята была тем, чтобы помочь ей.

     Каменному созданию понравился и кусок крыши, укреплённый специально под её вес, и располагающийся ниже балкон, приглянулась ей  и примыкающая к балкону зала.

     Хозяевам имения было даже неловко отрывать от поручений свою прислугу, только если в целях её же спасения, так быстро они бегали по делам. Гаргулья была повсюду! Она побывала во флигеле, в сарае, в рабочем цеху, в гостевых комнатах, в саду, на кухне, на чердаке и в подвале, и после каждого её визита изо всех этих мест тащили к ней что-то нужное. Вскоре людей, суетящихся по её поручениям, стало не хватать, а в доме образовались две «муравьиные» цепочки рабочих. Одни тащили груз наверх, другие вниз.

     Ильяна сидела бледная, но молчала, терпеливо ожидая, чем всё закончится. Ферокс старший то выбегал в сад, то пытался подсмотреть, что делается наверху, то в раздражении мерил общую залу шагами и читал, что записывали лэр-в Тинек с Тарином в своих тетрадях.

     ‒ Это неслыханно! Как они её понимают? Почему слушаются?

     Последний вопрос волновал командующего больше всего. Он несколько лет потратил на освоение командного голоса, завоёвывал годами боевой авторитет и то, только в своей крепости мог добиться приятного любому руководителю эффекта работающего муравейника. Ему было обидно, но понимая насколько глупо и несолидно его чувство, он молчал, не желая нарваться на насмешки Тинека.

     Уже когда дневная звезда Вариетаса зашла за горизонт и на небе начали зажигаться ночные звёзды, суета прекратилась и Алеш, крича со второго этажа, позвал всех в гости. Надо ли говорить, что все сорвались с места и по-военному быстро взлетели наверх. Широкие двери бывшей гостиной второго этажа были распахнуты настежь и приглашали войти.

     Помещение поражало своей необычностью и казалось, что люди попали в сказку. Огромные окна были прикрыты задрапированными тканями, что создавало уют в помещении, придавая ему мягкость. Расставленные у окон на полу небольшие новенькие бочки, наполненные землёй с воткнутыми туда остриженными кустиками, выглядели странно, но, пожалуй, смотрелись органично. Крупные садовые скамьи были отчищены и завалены старыми подушками, на которые натянули разноцветную ткань. Мебель, похоже, стащили из всех гостевых комнат. У стен стояли вразнобой: самый большой в доме шкаф, незнамо как приволоченный с чердака гигантский сундук, тоже заваленный подушками, как и скамьи, два комода, полки, кресло, малый шкафчик для бумаг.

     Никогда ещё эта гостиная не была столь заполнена мебелью, и, хотя обилие предметов, находящихся в одной комнате, было непривычным, уходить отсюда не хотелось.