Страница 22 из 327
— Жаль, ты утратила дар, — тихо, с лёгким сожалением проговорил он чуть позже. — Вместе можно было попробовать вытянуть лучший жребий…
— Я всё равно не стала бы этого делать, Альк, ты знаешь, — возразила Рыска.
— Почему?
— Потому что тогда тебе было бы очень больно, а может быть, ты бы и погиб.
Альк понимал, что она права. Но почему-то был уверен, что будь у неё дар — и он непременно уговорил бы её попробовать, даже осознавая угрозу собственной жизни. Что-то он вообще себя не узнавал в последнее время…
— Какой смысл об этом говорить? — вздохнул Альк. — Такое в принципе теперь невозможно. Ты потеряла дар, а одному нечего и пытаться. — он помолчал. — И, наверное, в самом деле, на этот раз я надорвался бы до смерти… Зато не достался бы другой! — мрачно пошутил он.
— Чего ты такое говоришь? — с дрожью в голосе воскликнула девушка, снова садясь на кровати и заглядывая ему в лицо.
— А что такое? — уже в своей привычной манере ухмыльнулся Альк. — Могла бы гордиться: так любила, что никому не отдала. Хотя, какая разница: мёртвый, но твой, или живой, но чужой? — он потянулся всем телом и, сцапав Рыску, снова заставил её прилечь и прижал к себе.
Девушка фыркнула, переваривая сказанное.
— Ничего себе, какая разница! — сказала она наконец. — Это что ты имел в виду: взять и убить тебя, лишь бы другой не достался?
Альк хмыкнул.
— Ну, не то, чтобы так грубо… Но многие так и сделали бы! Точнее, все, кроме тебя.
Рыска в первый момент хотела вскочить, взвиться, начать что-то доказывать, но у неё сил на это не нашлось. Да и просто не хотелось вырываться из Альковых рук. Поэтому она лишь тихо, почти шёпотом, произнесла:
— Наверное, поэтому здесь с тобой сейчас я, а не другая.
Он вздохнул, крепче прижимая её к себе, но промолчал, про себя отметив: да, возможно, и так…
— Если мы расстанемся, Рысь, — проговорил Альк после паузы, — то я бы не хотел, чтобы ты меня проклинала.
— Проклятья боишься? — слабо попыталась пошутить и Рыска.
— Нет, — со вздохом ответил Альк. — Хочу, чтобы ты меня таким запомнила, как сейчас, а не сволочью, которая тебя использовала и бросила.
Рыска на миг опешила: от Алька подобных слов слышать ей ещё не приходилось.
— С каких пор ты таким стал? — недоуменно спросила она.
— Я всегда таким был, — просто сказал саврянин. — Но не каждому можно это знать.
— Мне, значит, можно?
— Значит, можно, — согласился он со лёгкой снисходительностью, но при этом снова крепче прижимая девушку к себе.
— А с другими ты почему так себя ведёшь?
— Жизнь такая… Она нас подчас делает такими, что и сам себя потом не узнаешь. А жёстким и циничным живётся проще. Только и всего.
Рыска и раньше-то боялась представить их расставание, а теперь при мысли об этом у неё мурашки по спине побежали — после таких слов!..
— Ты и со мной себя так ведешь, — тихо произнесла она.
— Если нам судьба быть вместе, то больше не стану, — пообещал он таким тоном, что не поверить в это было ни под каким видом невозможно. А потом ещё и в висок её поцеловал — с невероятной нежностью. И Рыске стало ещё горше при мысли о возможной разлуке. Она молча и как можно незаметнее вытерла выступившие слёзы и попыталась успокоиться.
Помолчав с десяток щепок, она спросила, лишь бы сменить тему:
— Альк, а ты в Пристань больше не вернёшься?
— Не знаю, — честно ответил он. — Теперь, если вернусь туда, в любом случае путником ведь буду, точно знаю. Только мне это стало неинтересно, как прочитанная книга… Хотя это, конечно, даёт власть… Дар, опять же — не тратить же впустую! Не знаю, как получится… — подвёл он итог.
Рыска всё никак не могла справиться со слезами: мысли лезли в голову — одна печальнее другой.
— А к дедушке своему… поедешь ещё? — наконец тихо вымолвила она.
— Зачем? — устало спросил Альк.
— Он наверняка тебя ждёт… — Рыска шмыгнула носом.
— Какая теперь разница? — вздохнул белокосый. — После того, что я наговорил ему… нет смысла. Тем более, я с ним уже попрощался.
Рыска обхватила Алька руками и пристроила голову у него на груди.
— Можно тебя попросить? — спросила она.
— Можно, — пожал плечами Альк.
Она глубоко вздохнула.
— Я не знаю, сколько мы пробудем вместе, — начала она, — может быть, через лучину уйдёшь, и больше никогда и не увижу тебя… Так вот, когда мы расстанемся, навести своего дедушку. Попроси у него прощения… хотя бы за меня, если за себя не можешь.