Страница 12 из 327
Теперь, когда с улицы было ничего не расслышать, Рыска стала различать, что происходит в самой кормильне. Шум в зале для гостей, доносившийся всё это время снизу, давно стих, а затем и вовсе прекратился, уступив место скрипам, шорохам, тихим шагам да разговорам где-то за стеной. Почему-то в такой, странной, наполненной осторожными звуками тишине, было холодно и неприятно — прямо как спать одной на огромной кровати.
Какие только мысли не одолевали бедную девушку! И хотя о том, что Альк снова попал в беду, среди прочего она тоже думала, первейшее, что пришло ей на ум — это то, что он бросил её здесь, в сердце чужой и враждебной для неё страны, без денег и какой-либо возможности вернуться домой. А когда она подумала, что теперь ещё и за кормильню должна, Рыске совсем поплохело.
Подведя итог своим мытарствам, бедная девушка чуть не заплакала. Отлично получалось: денег нет, дара, с которым можно было хоть рассчитывать на заработок — тоже. Корова — и та чужая… А попала в такую ситуацию она исключительно из-за собственной глупости: ведь Альк звал с собой, а она отказалась… дура! Вот поехала бы с ним — была бы уже при деньгах; тугой, звенящий кошель был бы сейчас весьма кстати. И что там Альк сказал кормильцу? Может, «вгоните её в долги и продайте в курятник»?
Вздохнув, Рыска невесело усмехнулась и откинулась назад, облокотившись об откос окна. Да нет же, нет… И не об этом она переживает.
За долги, в конце концов, можно оставить и корову, на которой она приехала сюда: не своя, ну и ладно; хватит в честность играть, ничего хорошего из этого не выходит, да и заслужила она эту корову, вполне заслужила! Так вот, можно оставить её, если что, да ещё и разницу потребовать, — да, потребовать! — и на неё добраться до дома, а там уж она не пропадёт, ибо дом есть дом…
Но беспокоило Рыску совсем не это, а кое-что другое, куда более серьёзное.
Альк её не бросит: на такую подлость, насколько она успела понять, он неспособен. Он, конечно, порой зловредный и циничный, но при этом всегда честный и благородный, а уж с теми, с кем прошёл огонь и воду поступить мерзко он не способен. Он несомненно придёт, теперь, вероятно, утром, так что не стоит его сейчас ждать. Лучше лечь и попытаться снова уснуть: завтра, скорее всего, придётся ехать, нужно набраться перед этим сил. И не думать, ни в коем случае не думать о том, что так беспокоило её все эти дни: о том, что будет после расчёта.
Рыска в который раз тяжело вздохнула… Вот Альк придёт, отдаст ей деньги, — и что? Пожелает удачи, похлопает по плечу и попрощается с ней навсегда?.. Нет, конечно, она может поселиться и в Саврии, дружить с ним… И снова — что? В гости друг к другу ходить? О погоде и неурожае беседовать? Да это просто смешно, даже если не так преувеличено! Не того уровня у них отношения. Не получится никакой дружбы, сколько другом его не называй: слишком много пережито, передумано и сказано, и потому после расчёта либо всё… либо уже ничего. Либо они вместе идут по жизни, либо расстаются, тоже — навсегда, третьего тут не дано, и, к сожалению, второе намного вероятнее первого.
И вот тут-то Рыска наконец-то смогла честно себе ответить: ей не нужны никакие деньги, и не за ними она поехала с Альком. Она просто не хотела с ним расставаться, до жути боялась, что это произойдёт и как могла оттягивала этот момент!
Альк за прошедшие месяцы стал не просто нужен ей, а необходим как воздух, вот такой, какой он есть, нужен и всё, — только он, а не всё, что к нему прилагается! И при этом совершенно непонятно, как он относится к ней и зачем взял с собой.
Но ломать себе голову, что да как, нет смысла: вот он придёт, она сама его спросит, кто они друг другу и что дальше. И если ему и в голову ничего такого не приходило, тогда, разумеется, умирая от стыда, она возьмёт пару златов (до дома доехать хватит) и уйдёт. И забудет обо всём, как о страшном сне. А уж если она верно догадалась, и у него к ней что-то есть, тогда… Тогда ничего не будет. Она просто умрёт от радости на месте — и всё.
Рыска вздохнула. Размечталась она что-то… Скорее всего, ей показалось: ну не может такому, как Альк, понадобиться такая, как она!
Поднявшись с подоконника, девушка вернулась на кровать и улеглась, заложив руки за голову. Мысли снова вернулись в отправную точку.
Да нет же, она не ошибается на счёт него, он определённо к ней неравнодушен, но, похоже, и сам себе в этом никогда не признается. И как с этим бороться — неизвестно. Почему у мужчин это так сложно? Вот если б он её спросил, как она относится к нему, она бы ответила…
Одну щепочку: а что бы она ответила? Как это называется? Что с ней происходит? По сути понятно, а поименовать это состояние, наверное, язык не повернётся. Как странно: ей постоянно хочется видеть его, а стоит ему подойти близко — и она вздрагивает, как от страха. И ещё такое ощущение в низу живота, словно жжёт что-то… И дышать тяжело становится. И сердце как бешеное бьётся. И голова кружится…