Выбор

- Нет. Он даже не знает, какой сегодня день. Знаешь, о чём он меня попросил? Помочь ему выйти из центра, потому что хочет встретиться со своей невестой.

- Значит, он ещё не знает… Странно. Как-то глупо с точки зрения психиатрии.

- Ты собираешься говорить с ним?

- Попозже. Я подумаю об этом. А ты ступай домой. И, кстати, захвати с собой сестру.

- Она до сих пор здесь?

Арнольд кивнул головой. Алиса обещала зайти перед уходом домой. Она всегда держала обещания, стало быть, она ещё здесь.

Димарис вышел из кабинета отца и стремительно зашагал в сторону центра обслуживания пациентов. Ему не надо было спрашивать, где сестра. Если она задерживалась, она всегда была в одном и том же месте. В маленькой отдалённой комнатке, куда пускали только по специальному разрешению. У докторов Пирс было это разрешение.

Алиса стояла у стеклянного контейнера и старательно делала вид, будто проверяет показания датчиков, контролирующих обеспечение жизни.

Алиса была весьма привлекательной. Высокая как мать, она не унаследовала её худобу и обладала приятными формами. Лицо её было красивым, но это был результат пластики, на которую её уговорила Мария.

Алиса была довольно покладистой, однако если она чего-то хотела, то умела быть упрямой. В свои двадцать семь с кусочком она не была замужем, хотя у брата в этом возрасте уже было двое детей.

Всему виной был мужчина, лежавший под стеклом контейнера. Димарис иногда ловил себя на мысли, что почти ненавидит этого субъекта, который лежит здесь почти столько же лет, сколько сейчас Алисе.

- Правда, он красивый? – Алиса задавала этот вопрос уже более сотни раз. Димариса это всегда раздражало.

- Он похож на труп. Тебе нравятся трупы?

- Интересно, какой он в жизни, этот Ярмолов? Кто он, и чем занимается? Не смотри на меня, как на сумасшедшую, Димарис. Я отдаю себе отчёт, что он фактически мёртв. Но ведь когда-нибудь он будет жить?

- Да, когда-нибудь. Когда настанет время. Его время. Не забывай, сестра, что он здоров. И лежит здесь, потому что ждёт её. Димарис указал на женщину, занимавшую второй контейнер. Лицо Алисы заметно омрачилось.

- Она такая страшная. Бледная как смерть. Что он в ней нашёл?

- Когда мы её разбудим, она станет очень красивой. А пока она такой же труп, как и он. Просто тело, без души и мыслей. Надеюсь, у тебя хватает мозгов, чтобы понять, что Ярмолов – это просто тело.

 - Это не просто тело. Это человек, который умеет любить.

- Ты ведь его не знаешь.

- Я это чувствую, - просто сказала сестра. И глаза у неё при этом были серьёзные и чуточку грустные.

Димарису было непонятно это странное увлечение Алисы этим полуживым мужчиной. С одной стороны, сестра просто ещё не избавилась от детского романтизма, а с другой, разве каждый из нас не рисует в своих мечтах идеального для себя человека. И со временем этот идеал, не имея чётко заданных параметров, переносится на какого-нибудь живого человека, который сможет нас хоть чем-то удивить. И тогда мы говорим себе, что всю жизнь мечтали и любили именно его. Если человек со временем разочаровывает нас, то идеальный образ отделяется от общей картины и остаётся жить как будто сам по себе, в наших мечтах и желаниях. Кто знает, почему Алиса выбрала для своего образа именно Ярмолова. Или же она срисовала свой образ именно с него?

Димарис пребывал в растерянности. Она не мог ничего сказать Алисе, однако стоило бы разъяснить ей кое-что. Ради неё самой. Она ведь даже не подозревала, кем был этот Ярмолов. И если бы знала, какими бы тогда были её чувства?

Арнольд попрощался с детьми и ещё долго сидел за своим столом, задумчиво сложив руки под подбородком. Мысли его были светлыми, но грустными. Он думал о сестре и о том, как она ждала этого момента. Ждала и надеялась, пока эта надежда не привела к тому, что имело место быть в настоящее время. К пустоте, которая кровавой раной зияла в душе Арнольда уже много лет. Он так привык к этой пустоте, что, к своему ужасу, почти смирился. И вот «Татум» вернулся. И вместе с ним вернулся ни о чём не подозревающий Колин, который теперь хотел увидеть свою невесту. Невесту, которую оставил накануне свадьбы,  этим самым проложил между ними пропасть глубиной в тридцать лет.

Случайность, не более того. И эта случайность стоила его сестре так дорого.

Где-то там, в потаённых глубинках своего сердца Арнольд любил Колина, потому что привык считать его хорошим малым, который искренне любит его сестру. Где-то там, глубоко, он сочувствовал и жалел Колина. Но здесь, на поверхности, всё было покрыто болью и ненавистью, которую Арнольд пытался в себе душить. Он не был романтиком. Он просто любил сестру. И поэтому он не мог просто прийти к Коллину и рассказать ему обо всём, что произошло, пока он был затерян в космосе. Ему было тяжело и в то же время легко, будто с души свалился камень. Арнольд всё-таки дожил до этого дня.

На улице начало смеркаться. Арнольд с трудом заставил себя выйти из оцепенения и начал собираться домой. У него ведь тоже есть своя семья. Семья, которую он любит.