Цветок Аканиза

1 глава

Глава 1.

- Магнолия, мне пора. Что у нас на завтрак? – это постоянный вопрос, который он всегда задавал, выходя из комнаты.

Иногда, мужчина думал, что спросил, но на самом деле этого не сделал, а она отвечала ему подумав, что он это озвучил. Эта странная пара дополняла друг друга и понимала с полуслова.

Кэрри, так зовут мужчину, который живет в одном доме с сестрой друга и присматривает за девушкой, так как она не может сделать это самостоятельно, в силу своей постоянной рассеянности и отсутствием желания общаться с окружающими людьми.

Он давно переехал в этот большой город, состоявший из тысячи маленьких улиц, над которыми явно надругались все архитекторы в округе. Ни одно строение этого города не вписывалось в общую картину. Каждое здание рябило, пестрело и сверкало всеми оттенками кирпичного. Со временем все начало рушится, крошиться и приходить в упадническое состояние. Раньше город сверху, был похож на поляну, где высажены все цветы мира, и не было ни одного повторяющегося, то теперь, все засохло, увяло и приобрело еще более невероятный вид.

Город носит красивое название Аканиз, но куда больше ему подходит Конфуз. Это слово в точности описывает эмоции людей, впервые приехавших сюда.

- Я приготовила тебе бутерброды, как ты любишь с плавленым сыром, беконом и помидором, - девушка-альбинос, небольшого роста, в длинном черном платье и шелковой, такого же цвета косынкой, перевязывавшей ее абсолютно белые волосы, вышла из кухни со слишком большим для нее подносом. Человеку впервые столкнувшимся с ней, казалось, что она ненастоящая, словно кукла. Не имеется в виду милая кукольная красота, которой все восхищаются, совсем другой подтекст имела ее внешность. Скорее могло показаться, что девушка нереальная, пришелец или дух, что большинство пугало и отталкивало.

Однажды, когда она шла с бабушкой по набережной, уличный художник долго на нее смотрел, после чего изрек диагноз – «недорисованная». Именно так она и чувствовала себя смотря в зеркало, будто Богу не хватило на нее краски.

- Чай? – спросила девушка своим спокойным ровным голосом.

Кэрри сидел у окна в широком кресле с высокой спинкой и читал книгу, положив ногу на ногу.

- Мелису положи, - попросил, приказал или сказал, было не понятно. Большинство его даже длинных речей не содержали эмоциональной нагрузки, что настораживало окружающих и совершенно не интересовало Магнолию. Единственный, кто его не боялся, была именно она.

- Сделала, - кивнула девушка и поставила поднос.

Они жили вместе больше пяти лет и в совершенстве знали привычки друг друга. Они как левая и правая рука, все время вместе. Имея много схожего, они были противоположными, что было сродни искусству. Казалось, так будет вечно, потому что им слишком удобно друг с другом.

- Ветер гонит тучи, возьми зонт, - на улице светило яркое утреннее солнце, но Магнолия ни разу не ошибалась в прогнозе погоды.

Она всегда просыпалась в четыре утра, купалась, ухаживала за цветами, готовила завтрак и, проводив мужчину, отправлялась бродить по улочкам уродливого города. Кэрри был для нее нечто больше чем сосед по квартире, она испытывала к нему непонятные чувства любви и привязанности. Магнолия привыкла к нему настолько, что он казался ей частью ее самой.

Мужчина был высок, хорошо сложен, всегда ухожен и в костюме. От него всегда приятно пахло чем-то освежающим, что напоминало девушке мяту, а его стрижка не была подвластна моде и никогда не менялась. Что нельзя сказать о его костюмах, сорочках и туфлях.

Магнолия же выглядела в точности, но наоборот. Она родилась альбиносом. Абсолютно белая, слегка прозрачная кожа, сквозь которую можно было разглядеть вены и кровяные сосуды. Белые густые волосы до пояса и огромные голубые глаза в обрамлении таких же белых и густых ресниц. Мать ее умерла при родах, так и не увидев свое произведение искусства. Отец не оценил и сразу же постарался избавиться, отдав дочь на воспитание матери, с которой был не в очень хороших отношениях. С Магнолией не хотели общаться дети, как в детском саду, так и в школе, а родственники попросту боялись. Поэтому девочка росла замкнутой, и нашла себе друзей в самых обычных вещах. Она разговаривала с животными, растениями и вещами. И чем старше она становилась, тем больше ее боялись. Потом настало время, когда она научилась получать удовольствие от одиночества и удовлетворение, от страха других.

Но, как ни странно, в этом мире все-таки был человек, который ее любил. Двоюродный брат, которого бабушка считала своим сыном, росший с девушкой, но старше на семь лет.

Фортуна таких как он любит, весельчак и беззаботный дуралей, к которому счастье валиться просто в руки. Ему нравилась Магнолия, за ее странный характер и необычный внешний вид, поэтому, когда от нее отказались все, он позаботился о ней, оставив на опеку своему другу.

Был у нее еще один дефект. После пятнадцати лет она перестала развиваться, не росла и не становилась девушкой, как это делали все ее сверстницы. В двадцать лет, она застыла в теле подростка. Этот факт вконец оттолкнул ее от остального мира и убедил, что ей будет лучше одной.

Кэрри завтракал в одиночестве, в это время Магнолия заплетала длинные белые волосы в косы, надевала странные черные балахоны, украшения и перевязывала голову косынкой. В какой-то переломный момент, о котором и сама не помнит, она решила быть странной на все сто процентов.

- Где ты вчера была? – зашел в комнату Кэрри. У Магнолии в комнате не было дверей, но мужчина даже не стучался. Заприметив новые вещи на трюмо, он подошел их посмотреть.

- Гуляла, - девушка заправила большую кровать и поправила спускающийся темный балдахин. Восточный подарок брата на совершеннолетие.

- Где? – Кэрри снял с зеркала гранатовые бусы, камни которых тут же начали переливаться в руке и играть с попадающими на них солнечными лучами.

‍ - В заброшенном доме на окраине, - девушка забрала бусы и повесила их обратно. – Тот, в котором муж жену убил. Много же родственники вещей оставили, уезжая в спешке. Кстати дом выставлен на продажу, интересно, его кто-нибудь купит?

- Не думаю, - покачал головой Кэрри, осматривая комнату на наличие новых вещей. Как всегда, он делал это крайне серьезно, словно следователь осматривал место крайне жестокого убийства.

- Что ты ищешь? – улыбнулась Магнолия, хитро прищурив глаза.

Вся ее комната представляла собой некое жилище начинающей ведьмы, скрещенной со знахаркой, в которой умирала слепая рукодельница. Пучки засушенных трав на стенах, изобилие разномастных украшений висящих на всем, что только можно и запах ароматных свечей горящих, пока она спит. Занимающая большую часть комнаты кровать с балдахином стояла рядом с окном, в которое всегда светило утреннее солнце. Трюмо, стоявшее справа от окна, было заставлено цветами, флаконами с духами и разными мелкими вещами, которые Магнолия находила в заброшенных домах и квартирах, коих в городе было много, из-за постоянной текучести съезжающего населения. Собирательство брошенных вещей было еще одним ее увлечение, что не оставляло ни малейшей надежды, на даже легкое присутствие адекватности. Соседи не общались с девушкой, потому что часто видели ее, маленькую и хрупкую, тащащую за собой тумбочки, граммофоны, швейные машинки и прочую рухлядь, что оставляют люди.

- Там было много оставленных вещей, они манили меня как магниты, - пожала плечами девушка. - Я и тебе кое-что принесла.

- Предупреждай, когда собираешься задерживаться, - Кэрри осмотрел комнату и выбрал для себя кресло у трюмо, - что ты мне принесла?