Страница 13 из 24
– Поквитаемся ещё, – в спину ему крикнул Михаил.
К дому Голомазова на крики уже спешили соседи. Ишин спрятал нож, вытер разбитые губы и весело им сказал:
– Жаркая встреча вышла!
Домой Иван сразу не пошёл, долго пил самогонку с друзьями и грозился убить Мишку. Но Голомазова он с тех пор не трогал. Пока… Мишка в селе был на хорошем счету, а Ивану ведь здесь ещё жить.
– Придёт время, поговорим, – уговаривал он себя.
А время шло. То бурно, то спокойно текла сельская жизнь. Иван Ишин женился на дочке зажиточного крестьянина из соседнего села Трескино и зажил семейной жизнью. Уже давно истлела его любовь к Алёне, а вот ненависть к Мишке не утихала. Росла ненависть, клокотала лавой вулкана, грозя вырваться и сжечь всё вокруг.
Когда немного утихли любовные страсти, занялся Иван Ишин коммерцией. Был он сметлив, расчётлив, лишняя копейка меж его рук не падала, поэтому не бедствовал, жил в достатке. Потихоньку стерпелся-слюбился со своей женой, и вот уже трое малых детей у них появилось. Партийную работу Ишин не бросил, ею он как бы дышал. Но в грабежах и разбоях больше не участвовал.
Ослабло немного революционное движение, спал накал, подавили его власти решительными действиями в одна тысяча девятьсот седьмом году. Потом война с германцем началась. Народ поначалу с воодушевлением воспринял указ царя о начале военных действий, патриотизма много было. Только Иван не захотел воевать.
– В чужих краях голову сложить – ума много не надо, – шептал он жене по ночам. – А за что? Царь пусть воюет со своими генералами. У нас своя земля есть, её беречь надо.
– Правильно, Ваня, – поддерживала его супруга, думая о своём. – Детишек поднимать надо. Куда мы без кормильца? Кто защитит?
– Тьфу ты, дура, – незлобно ругал её Иван. – Не смыслишь ты в высоких материях.
– А мне и не надо. На это ты есть, – гладила Ишина жена по широкой груди, довольная миром в семье.
Поразмыслив, Ишин съездил в Тамбов, поклонился там кому надо и выхлопотал себе освобождение от службы по болезни. Боясь загреметь на фронт по первому доносу, Иван активной партийной агитации не проводил. Изредка собирались надёжные мужики: Старых, Филиппов, Акимов, Латышев… Вот среди них иногда давал себе волю Иван, ругал помещиков и членов Государственной Думы:
– Законы для себя пишут, а о крестьянине никто не думает. За что наш брат на войне гибнет? Нет мужику нигде счастья. Замучили, замордовали. Доколе же терпеть будем, ребята?
И соглашались с ним мужики. Война не обошла стороной Калугино. У кого сына забрали на фронт, у кого брата. А на базарах цены на мануфактуру взлетели – не подступишься.
За успехи в коммерческих делах земляки выбрали Ивана Егоровича председателем и казначеем калугинского общества потребителей. Волею судьбы счетоводом к нему назначили Голомазова Алексея Степановича, родного брата Михаила – главного врага Ивана. Не понравилось такое сотрудничество Ишину, но против общества разве пойдёшь? Стерпел.
С Мишкой Голомазовым он старался не встречаться. Боялся себя. Боялся, что выплеснется наружу глубоко запрятанная ненависть, и тогда быть беде. Ворочалась в нём эта ненависть, жгла душу. Вот и любви к Алёне давно не было, а ненависть к Мишке всё разрасталась.
В обществе потребителей Алексей Голомазов работал плохо, урывками, ссылаясь на большую занятость, и Ишин, со временем, сместил его с должности. Ещё один узелок завязался. Развяжешь ли потом?..
Вроде бы налаживалась жизнь у Ивана, но тут в Петрограде произошла революция. Казалось, мечтал о таком повороте Ишин, а что-то нерадостно ему стало. В Калугино власть в свои руки взяли коммунисты, в числе которых были братья Голомазовы. Коммунистическая ячейка Рабоче-Крестьянской Партии большевиков организовалась в Калугино двадцать второго июня одна тысяча девятьсот восемнадцатого года. У Ивана начались неприятности.
Как-то явился к нему Михаил Голомазов и стал требовать деньги на покупку коровы.
– Казённых денег не дам! – твёрдо заявил ему Иван.
– Пожалеешь, Ванька, – пригрозил Голомазов. – Не дашь, мы потом сами у тебя возьмём.
– Кто мы? По какому праву?
– Коммунисты! Теперь наша власть на селе. А ты будешь выполнять то, что тебе скажут.
– Я обществом выбран, а ты – самозванец. Иди отсюда, пока цел!
– Хорошо. Ты ещё вспомнишь эти слова, – Мишка сплюнул Ишину под ноги и ушёл, громко хлопнув дверью.
Приходил к Ишину и Алексей Голомазов с тем же требованием дать денег. Алексей тоже угрожал Ивану, но тот остался непреклонен. Денег и ему не дал. Тогда Голомазовы решили арестовать Ишина и однажды вызвали его в исполком. В просторной бревёнчатой избе находились председатель исполкома Михаил Голомазов, его брат Алексей, председатель калугинского комитета бедноты Дмитрий Шатилов и председатель калугинской ЧК Фёдор Распопов.
Как только Ишин вошёл в избу, на него с руганью набросился Михаил:
– Ты что, вражья морда, власть не уважаешь? Ты, паскуда, казённые деньги воруешь, а беднякам помочь не хочешь? Почему не выполнил постановление комбеда?
А в постановлении том говорилось, что надо выдать Алексею Голомазову для его сына триста рублей денег.
– Я такие указания выполнять не могу, – как можно спокойнее ответил Ишин. – Соберите собрание, пусть общество решает. А ваше постановление неправомочно.
– Советская власть тебе не указ? – зло проговорил Шатилов. – Тогда власть эта тебя поправит.
– Какая же это власть, если народные деньги грабит?
– А мы и есть народ. Ты против власти смуту сеешь? Тогда я тебя арестую и отправлю в Инжавино. Там разберутся, что ты за фрукт. Давай, выворачивай карманы! – скомандовал чекист Распопов.
– Какое вы имеете право?
– А вот тебе право, – коротким неожиданным ударом в лицо Мишка опрокинул Ишина на пол и стал избивать ногами. В помощь Голомазову подключились брат Алексей и Александр Юмашев.
– Довольно. Убьёте, – остановил их Распопов. – В селе ропот будет. Давайте его обыщем.
Ишин лежал на полу без сознания. Его обыскали и нашли одну тысячу рублей в кармане пиджака, оружия при нём не было. Товарищи связали Ишина и заперли в чулане, оставив милиционера Редькина его охранять. Затем Юмашев, Михаил и Алексей Голомазовы, чекист Распопов, Василий Ишин и братья Кузьма и Яков Кутуковы отправились к Ишину домой производить обыск.
– Именем революции сейчас здесь будут изъяты ценности, нажитые нечестным трудом, – грозно сказал Распопов испуганной жене Ишина Татьяне. К ногам её жались детишки и громко плакали.
– Нет у нас лишнего. Всё казённое, товарищества. Вы же сами это знаете, – говорила суетливо Татьяна, пытаясь успокоить детей.
– А это мы сейчас проверим. Твой мироед честных людей не уважает. Коммунистическую власть ругает, сволочь. За это постановляю конфисковать у вас имущество и деньги, – произнёс приговор Михаил Голомазов.
– Детей пожалей, Михаил, – слёзно просила Ишина.
– Наших никто не жалеет. Начинайте! – скомандовал Голомазов товарищам.
При обыске Юмашев нашёл за иконой свёрток с деньгами.
– Вот где прятал, подлец! – обрадованно воскликнул он. – И бога купить хотел.
– А бедняки раздетыми ходють, – добавил Василий Ишин. Он приходился дальним родственником Ивану и всегда завидовал его предприимчивости и достатку.
В это время братья Кутуковы доставали из сундуков отрезы материи и готовые костюмы.
– Всех оденем, – довольно сказал один из них. – Вот тут сколько!
– Зачем детей грабите? – запричитала Татьяна. Она хорошо шила, и на селе у неё было много заказов. – Честным трудом всё заработано.
– Знаем мы вашу честность. Грузите это в телеги, – велел Распопов братьям Кутуковым. – Советская власть изымает имущество идейного врага на нужды бедняков.
– Хоть расписку мне оставьте. Что я людям скажу? Окаянные… – увещевала Татьяна.
– Молчи, баба! Врагам расписки не даём. Вот вы где у нас! – потряс кулаком Мишка Голомазов.