Страница 4 из 59
Мысль вылетела прежде, чем Фрейя успела остановиться. Она еще крепче сжала рукоять меча. «Какая же я дура!» Вечно ее характер все портит.
Она ожидала нападения вирма, но ответом стала тишина. И в этой тишине Фрейя сидела, сдерживая дыхание и отчаянно пытаясь отследить перемещения дракона по пещере.
— Забрать назад свою десятину?
Ее не выпотрошат. Не сейчас. Фрейя взглянула на выход и замерла, заметив, как по стене пещеры промелькнула тень от хвоста.
Будь он проклят. Вирм подстерегал ее у в проема. Фрейя взглянула вправо, в глубину логова. Может, там есть другие туннели? Путь к спасению, о котором дракон не подумал? Поднявшись на ноги, она выглянула из-за камня и медленно, шаг за шагом, перебралась к следующему.
— Давай, мышка. Я тебя не обижу.
Тем же тоном она успокаивала овец по дороге на бойню. Надо выбираться отсюда.
— Даже если сбежишь, думаешь, я не знаю, где тебя искать?
Фрейя замерла.
По стенам зашуршали чешуйки. Притягательный аромат корицы усилился с приближением дреки. Голова Фрейи поплыла, тело само подалось навстречу. Этот запах. Такой манящий. Наполняющий все тело жидким жаром, что скапливался внизу живота. Она встряхнула головой, прочищая мысли, и заставила себя дышать ртом, пока не смогла снова трезво мыслить.
— Ты так… вкусно пахнешь. Чем-то знакомым. — Многозначительная пауза. — Что ты такое?
«Женщина, у который ты украл барана». Она оборвала мысль, но вирм кое-что уловил, так как снова замурлыкал, словно насмехался.
— Выходи. — Тени плясали на стене. Голова дракона внезапно метнулась над одним из соседних гигантских сталагмитов.
Фрейя взглянула вверх. Острые, словно кинжалы, сталактиты усыпали весь свод пещеры. Осмелится ли она? Тени побежали по стене. Преследуя ее. Приближаясь. Тяжело сглотнув, Фрейя прижала руку к камню и закрыла глаза, протягивая сознание вовне.
Пещера дрогнула, вниз упало несколько крошечных камешков. Фрейя простерла чувства, потянулась дальше, пытаясь соединиться с землей. Огромный сталактит вздрогнул точно над дреки, и Фрейя ощутила, как по камню пробежала крошечная трещина, откалывая острие.
Задыхаясь от неимоверного напряжения, она ахнула, когда камень обрушился с потолка в точности туда, где, по расчетам, должен был лежать вирм. Ей ответил изумленный рев, и Фрейя воспользовалась шансом. Не выпуская меч, она метнулась к проходу, сквозь который попала в пещеру. Что-то хлестнуло по голеням.
Фрейя слишком поздно заметила конец хвоста дракона и вскрикнула, когда земля ушла из-под ног. Она упала, выронив меч, и приземлилась на кучу золотых крон и серебряных риксдалеров, что расцарапали ей руки. Монеты брызнули во все стороны, одна с насмешливой медлительностью покатилась назад, к лапам необъятного чудовища.
Фрейя упала на попу и руки, перевернулась, пытаясь дотянуться ногами до меча. Дракон навис сверху, слабый свет заиграл на переливах чешуи, и у нее перехватило дыхание.
Фрейя замерла.
Она не смела отвести глаз. Дреки заморочил ее тенью, заставил поверить, что приблизился, а сейчас нависал, расправив золотые крылья для большего эффекта. Он вытянул вперед гигантскую голову с прищуренным глазами и оскалил зубы, подобные кинжалам.
Прекрасный, и страшный, и ужасающий. Фрейя не могла оторвать взгляд, едва переводила дыхание при виде этого гибкого великолепия, что удивительно проворно приплясывало по пещере. Первобытная смерть обитала в его янтарных глазах. Каким же прекрасным он был в своей ярости, словно буря снаружи. Если ей суждено умереть, невозможно вообразить лучшего зверя, что принесет ей погибель.
Но смерть не входила в ее планы.
Руки Фрейи сомкнулись на мече, она вытянула оружие вперед и жалко наставила на дракона. Акт отчаяния, ведь она лежала на груде золота, распластанная под тяжестью тюленьего пальто.
— Так ты считаешь меня прекрасным? — Вирм наклонил голову, опираясь на передние лапы, острые, как бритва, когти скрючились. — Какая дерзкая!
Пещера наполнилась низким урчащим мурлыканьем. Рука Фрейи отяжелела, глаза сузились, она уронила меч на колени. Подозрение крепло. Так и есть! Он смеялся над ней.
Не сводя глаз с чудовища, она встала, волоча за собой меч. Бесполезность оружия ударила ее под дых. По полированному блеску чешуек Фрейя поняла, что никогда не сможет пробить их броню. Тем не менее, хоть какая-то защита от могущественного рвирма.
— Что ты собираешься со мной сделать? — вызывающе спросила Фрейя, дрожа от напряжения. Чего он ждет?
Зрачки глаз дракона по форме напоминали кошачьи. Он прикрыл веки исполненным самодовольства жестом, но глаз с нее не спускал.
— А ты как думаешь, какое наказание положено вору, пробравшемуся в мое логово?
Он ее не убьет? Плечи Фрейи опустились. Ей захотелось плакать. И, словно подхлестнутые мыслью, горячие слезы потекли из глаз.
— Мне все равно, — ответила она. Голос срывался. — Делай, что хочешь, и покончим с этим. Я слишком устала, чтобы тратить слова на бесполезный разговор.
Вирм заурчал глубоко внутри ее груди.
— Слова — это все, что у тебя есть.
— А еще холодная сталь, — пробормотала она.
— Которая так шикарно защитила своего предыдущего хозяина.
Фрейя пристально посмотрела на вирма. Он не только насмехался над ней, это был несомненный сарказм. Она отшвырнула меч и скрестила руки на груди, смаргивая слезы.
— Так лучше. — Дракон снова успокоился, тело лениво свернулось на полу. — Не люблю, когда люди пытаются ткнуть меня чем-то острым.
— А я не люблю, когда вирмы крадут моих овец.
Дреки зевнул, демонстрируя множество белоснежных, острых, как бритва, зубов.
— Так разведи стадо побольше.
Фрейя в порыве гнева шагнула вперед.
— Я бы с радостью но но это был мой последний баран. Другого нет, поэтому я не смогу спаривать овец. Надеюсь, что твой живот полон, потому что от меня ты больше не получишь ни ягненка! — Слезы снова набежали. — И я тоже не получу! Мы с отцом будем голодать из-за твоей прожорливости!
Глаза вирма сузились.
— Это вы, люди, нарушили договор. Я лишь взял то, что было мне обещано.
— Но у того, кто не обещал! — возразила Фрейя. — Каждая семья знает свою очередь, когда приносить жертву. Я заплатила дань несколько месяцев назад!
Дракон внезапно поднялся, и Фрейя в ужасе отшатнулась, споткнувшись о груду крон.
— Негоже, — наконец произнес он, — смотреть, как будет голодать такая дерзкая мышка.