Страница 3 из 59
Любой местный житель знал, где находится вход в логово дреки. С очередной вспышкой молнии Фрейя снова упрямо полезла по покрытым льдом камням. Дороги не было, ибо зачем вирму дорога. Пока Фрейя взбиралась наверх, тлеющий уголь гнева снова разгорелся в ее груди. Ей померещилось блеяние, но затем раздался раскат грома, низкий и зловещий.
Ее личный боевой клич.
Наконец Фрейя взобралась на уступ, где открывалась трещина в вулкане. Здесь было куда жарче, но вполне терпимо. Крабла уже много лет хранила спокойствие, да и вирм явно не прилетел бы к вулкану, грози тот извержением в ближайшем будущем. Дреки умели слушать подземный грохот, и Фрейя обладала той же способностью.
Сейчас земля под ней покряхтывала, но беззлобно. Нет, гнев исходил лишь от Фрейи. Склонившись на входе в пещеру, она встала на колени и отстегнула от ремня маленький фонарь. Затем стянула перчатки и взяла фитиль в горсть. «Приди. Станцуй для меня». Ее дыхание всколыхнуло крошечный жгут, и вспыхнул маленький огонек, чуть не опалив пальцы.
Что-то пошевелилось в темноте. Показалось, будто гора прислушивается, словно почуяв ее скромное волшебство. Фрейя положила ладонь на бесплодную землю. «Тише». Она успокаивала ее, поглаживала, чувствовала, как земля дрожит под прикосновением.
По сознанию скользнуло чужое присутствие, и Фрейя замерла, резко вдохнув. Ошеломляющий натиск, словно гора навалилась сверху. И внезапно все исчезло.
Фрейя закрыла стеклянную дверцу фонаря и уставилась в темноту лавового туннеля.
— Отлично, — прошептала она по-норвежски, — ты знаешь, что я здесь.
Фонарь освещал путь к сердцу горы. В воздухе пахло серой и жженой корицей, дымными специями. Невероятно притягательный аромат. Фрейя глубоко вдохнула и почувствовала, как запах согревает ее изнутри. Странным образом аромат казался знакомым, хотя раньше она никогда не встречала подобного.
Запах дурманил ее, заманивая вглубь. Тонкий слой льда блестел у входа, но с каждым шагом воздух теплел, а лед таял. Стены были гладкими, а там, где текла лава, на разной высоте их испещряли грубые рубцы, как следы прилива в пещерах у моря.
Осторожно ступая, Фрейя завернула за угол и боковым зрением заметила белый проблеск.
Фрейя развернулась, высоко подняв фонарь. На нее уставился голый череп. Его владелец навсегда оперся о стену, покореженные доспехи потускнели и заржавели. Мертвые пальцы стискивали меч. Судорожно сглотнув, Фрейя присела рядом и сняла пальцы скелета с рукояти, сменив меч на свой лук.
Она ощутила, что за ней наблюдает нечто, прислушивается, словно может ей внимать.
«Ты не испугаешь меня. Ни за что».
Туннель закончился необъятной пещерой. Невероятной величины сталактиты тянули сверху острые пальцы, некоторые из них достигали пола, словно тающие, как воск свечей, колонны. Груды золота сияли в темноте вдоль стен, будто сдвинутые в сторону огромным телом вирма. Поблескивали драгоценные камни, как минимум дюжина рубинов. Пару секунд Фрейя ничего не соображала, лишь глазела на лежащее перед ней несметное сокровище. Говорили, что вирмы страстно любят драгоценности, люто охраняют их, но здешних богатств было достаточно, чтобы отец не голодал до конца жизни. Вся деревня не голодала. А может, и вся Исландия.
Пальцы так и свербели взять несколько монет. Всего-то чтобы купить дюжину овец и несколько баранов взамен украденного. Золото для нее ничего не значило, но соблазн всего, что можно за него получить, преодолеть было трудно.
Она могла купить будущее себе и отцу.
Словно почуяв ее намерение, по туннелю пронесся предупреждающий рокот. Фрейя оторвала взгляд от сияющих груд. Дреки крайне ревниво относились к своим сокровищам. Даже мысль о том, чтобы взять хоть одну монету, могла погубить ее.
Здесь было еще теплее, пот потек по шее и между перетянутыми повязкой грудями. Фрейя держала меч перед собой, освещая темноту фонарем. Вирм был где-то здесь. Она чуяла темную энергию его мощи, скрывающейся в тени, словно огромный тлеющий вулкан.
— Выходит, теперь они отправляют жертву прямо ко мне?
Мысленный шепот почти сбил ее с ног. Фрейя крепче сжала рукоять меча и стиснула зубы. За левым глазом нарастало давление, острая боль, от которой голова будет раскалываться еще несколько дней. Фрейя сосредоточилась, выстраивая защиту против колоссального присутствия. Давление ослабело.
— Я тебе не десятина! — выкрикнула Фрейя. — Десятину платит деревня! А ты украл моего барана!
В темноте пророкотал хриплый смешок, словно кот замурлыкал. Что-то задвигалось, крепкие, словно алмаз, чешуйки заскребли по отполированному каменному полу. Фрейя отступила, пытаясь в темноте разглядеть вирма. Дыхание перехватило.
«Не бойся. Он тебя не убьет. Мы платим десятину», — твердила она про себя. И все же от мысли, что за ней следит дреки, Фрейя нервно вздрогнула. Она опустила меч, почти коснувшись пола.
— Десятину? — прошипел дракон. — Твоя деревня задолжала мне за три месяца. Я взял причитающееся. Твой баран был… вкусным.
Фрейя сжала губы. Слишком поздно, Генрика не спасти. В глубине глаз вспыхнуло что-то горячее и бессильное.
А потом она сообразила.
Десятину не платили.
Дракон более не был связан обязательством не причинять ей вреда.
Фрейя поставила фонарь на землю и подкралась к сталактиту, держа меч наготове. Удары сердца стучали в ушах, заглушая остальные звуки. Что же она наделала? Сама загнала себя в ловушку к чудовищу, которое может проглотить ее и глазом не моргнув? К непобедимому созданию, защищенному металлической чешуей и непробиваемой кожей?
Единственным немного уязвимым местом была гладкая кожа под челюстью и подмышкой, где, если верить эддам, дракона можно было проткнуть мечом.
— Дрожишь? — В голосе вирма явственно звучало наслаждение.
Тень длинной извилистой шеи и головы адских очертаний промелькнула по стене. Фрейя отскочила за сталагмит, тяжело дыша. Она взглянула влево и почти беззвучно бросилась бежать. Темная голова обернулась, Фрейя упала на колени и скрылась за большим сталагмитом, плотно прижавшись к нему спиной.
— Знаешь, сколько людей посмело сюда войти? — Горячий шепот пронзил нервы. Дреки охотился, сосредоточившись мыслями на ее разуме.
Фрейя стянула все чувства в крохотный узел, пытаясь спрятаться, скрыться в тенях, обернуться ими, как покрывалом. На нее нахлынуло давление, такое же грозовое, как буря снаружи, но маленький теневой щит защитил ее от зла, ураган прокатился мимо, разыскивая жертву.
— Думаешь, можешь спрятаться? — Еще один шорох во мраке. — Я чую аромат твоей кожи, волос… Отдушку мыла на твоей одежде. Ты пришла сюда, чтобы обокрасть меня?
«Обокрасть?.. Здесь один вор — это ты! Я пришла вернуть то, что принадлежит мне!»