Страница 99 из 105
Всего лишь час назад Виктория спокойно отдыхала, надеясь, что все неприятности закончились. «Неожиданно все снова перевернулось с ног на голову. Бориса в землянке заперли, Андрея – в сарае. Как он там? Не хочется, конечно, думать о плохом, но…»
— Никодим Петрович, сделаем остановку!
— Какой я тебе Петрович? — на ходу оглянулся Никодим, — и на кой ляд тебе остановка? В кусты захотелось? Так иди, да не дальше трех шагов, чтоб Таисья видела где ты есть.
— Мне нужно убедиться, что Андрей жив.
— Дуреха ты, да и только, — толкнула ее в спину Таисия, — жив твой Андрей, в сарае связанный сидит. Иди-иди, не останавливайся.
«Прозвучало искренне, но сейчас это проверить невозможно. Даже если это не так, то откажись я от обещания выполнить условие, пострадает Борис. Ну и мне – тоже не повезет».
Между деревьями показался просвет. Лес поредел и постепенно перешел в низкий кустарник. Небо, усыпанное звездами, могло бы навеять романтическое настроение, окажись Виктория в другой ситуации. Не смотря на серьезность положения, на ум пришел один из любимых мультиков.
— Интересно, здесь можжевельник растет? — неожиданно громко спросила она, — ну, чтобы веточки можжевеловые в костер подбросить?1 Никодим оглянулся, остановился и переспросил
— Веточки? Куда, говоришь, подбросить? В костер? А зачем? Дернешь за веревочку и будет тебе костер. Да еще какой!
— Может, она тоже ‒того, — Таисия покрутила пальцем возле виска, — как бабкин немец?
— Все, хорош, придуряться. Времени в обрез. Сейчас перенесем кое-что на поляну, а все остальное потом. Шесты в руки и вперед.
«Кое-что» оказалось деревянным ящиком. И находился ящик не в болоте, а в кузове наполовину увязшего в трясине немецкого грузовика. На кузов когда-то был натянут брезент2. С годами брезент истлел и через дыры в нем, напоминая обнаженные ребра, виднелся металлический каркас.
По команде Никодима, Виктория с Таисией стащили через откинутый задний борт ящик с кузова и за ручки попытались поднять его. «Ого, килограмм сорок, не меньше. Точно не оружие. Золото?»
— Знаешь, тащи сам свой ящик, — отпустив ручку, выпрямившись, зло крикнула Таисия, — вот с этой дурочкой и тащи! А я здесь гробиться из-за тебя не собираюсь. Все равно ты без меня собрался улетать!
«Ничего себе заявки! Грех не воспользоваться случаем!»
— Я не против, — быстро проговорила Виктория, — пилота закрою в доме и к вертолету прибегу. Ящик с золотом погрузим и улетим.
— Золото! Ишь, губы раскатала, — Никодим вынул пистолет, — взяли ящик и вперед!
Переглянувшись, Виктория с Таисией снова взялись за ношу. Миновав опасное место, поставили ящик на твердую почву и одновременно перевели дух.
— Хоть стреляй, дальше не понесу. — Таисия села сверху на крышку ящика, — фрица своего зови.
Фриц сейчас сопли на кулак наматывает. Кстати, кто-то хотел его тайну узнать.
— Допустим, я не расхотела, что дальше?
— Иди вдоль берега, там увидишь, чем он по ночам занимается.
Виктория не поверив, переспросила:
— Так я свободна?
— Иди, куда ты денешься, обратно этой же дорогой вернешься. А мы пока по душам поговорим.
— Иди, Вика, и немца приведи сюда!
«Надо же, вспомнила, как меня зовут! А то ‒ дуреха, дуреха!»
**********
Обратно Виктория вернулась вместе с немцем Вилли и бабкой Олесей.
Полностью обескураженная увиденным на болоте, она молча взялась за ручку ящика.
— Куда нести?
— К поляне. Поставьте за каким-нибудь кустом, чтобы видно не было.
Никодим, размахивая пистолетом, приказал бабке Олесе остаться и подождать Вилли.
— Вернется обратно твой фриц. Ящик поможет донести и вернется.
У старушки выбора не было. Вынув из пакета и постелив на пригорок обрывок одеяла, она уселась, собираясь дождаться Вилли.
Никодим с Таисией пощли впереди. "Похоже, помирились пока меня не было. Да и ладно, пусть улетают поскорей. Лишь бы с нашими все в порядке было. Вертолет жалко ‒ пропадет. Артему, конечно, деньги вернут".
Нести вдвоем ящик по узкой тропе было неудобно. Виктория попробовала приноровиться к широкому шагу немца, но, когда тот убыстрял шаги, приходилось идти вприпрыжку. Один раз она даже упала, споткнувшись о торчащий корень. "Не хватало мне еще ногу сломать. Буду ковылять, как бабка Олеся".
Пока они шли, небо окончательно посветлело. Издалека донеслось пение петухов.
"В Ястребовке или в Вавиловке. Люди добрые в теплых постелях сны досматривают, а я по болотам, да по лесам гуляю. Елки, да когда уже мы до этой поляны дойдем?"
Наконец Никодим остановился.
— Все, ставьте ящик за куст.
Выполнив команду, Виктория вытерла рукавом куртки лицо и, заметив рядом поваленное дерево, села отдохнуть. Немец потоптался возле ящика, пробормотал что-то непонятное на своем языке, показывая рукой в сторону.
— Домой? Иди домой, — Никодим подтолкнул. — алес гут, нах хаузе, все хорошо, домой!