Сиреневое облако

- А я вижу, что в одном своем положении ты не права.

- В каком?

- Нельзя два рандомных чувства конвертировать во что пожелаешь. Из гнева или холода нельзя сделать нежность. Только наоборот.

- Что только подтверждает мою теорию.

- Как?

- Так. Все отрицательные эмоции – холод, гнев, лживость, двуличность, - это продукты распада неиспользованных положительных. Разница только в том, пришел ли распад извне или он был внутренним, от незадействованности качества. Я могла бы обидеться на всех на свете мужчин, потому что никого не интересую, но почему мне обидно то, что я никого не интересую? Разве только из-за порождаемого чувства неполноценности? Нет, мне просто в таком случае некуда приложить положительные чувства. А если бы интересовала, это тоже не страхует от распада. Меня мог обидеть конкретный мужчина, и я перенесла свою обиду на всех. Почему до сих пор не обиделась?

- Контролируешь процессы. Видишь цепочки. Подходишь философски и ищешь в этом свои плюшки.

- Не ищу. Другие девушки, может, и видят, да не может, а видят. А я не вижу. Мне одной очень грустно. Характер такой. Хочу любить и быть любимой. Давала иногда волю чувствам, рыдала, выпускала эти продукты распада. Все не сбережешь, как бы ни хотелось. Становилось легче, но ненадолго, так что это не решение проблемы.

- Ну вот ты не видишь плюшек в своем одиночестве. Но почему тогда считаешь, что я не вижу плюшек в своем холоде?

- Потому что у тебя балансовая система расчета. Холодная, мужская и бездушная, - произнесла Камелина.

- Почему ты считаешь, что она бездушная? Вот серьезно, не пойму я этого вашего женского восприятия. На одну разницу в материалах деталей механизма логики не спишешь. Почему для вас все, что рационально – как балансовая система – бездушно?

- Балансовая система допускает такие состояния, при которых женщина либо повесилась бы, либо стала маньячкой-убийцей. Нам не понять, ты прав, - безнадежным тоном произнесла Камелина. – Мужчины считают плюшками какие-то совершенно бездушные вещи вроде свободы разбрасывать по дому носки и портить воздух когда вздумается.

- Ну и пусть считают! Что в этом плохого? По-твоему, свобода даже в мелкой бытовухе чем-то плоха?

- Она не плоха, я этого не говорила. Но она бездушна. Она замещает какие-то действительно важные вещи.

- Все правильно, но на то есть маленькая поправка: важные для женщины, но не для мужчины.

- А почему для мужчины они не важны? Все та же ваша балансовая система! Мне, например, плевать на разные бытовые мелочи. Вроде носков. Хочешь – разбрасывай, собирать сам будешь. Злишься на меня, что я хожу дома в платье и колготках, говоришь, дома себя не чувствуешь, как будто в гости пришел? Хорошо, буду при тебе ходить в грязном замызганном халате, а иногда и вовсе в чем мать родила. Я смотрю на более важные вещи! На обмен качествами, на изменения вариантов конвертации, на их практическое применение. У нас нет никаких балансов. Наша система вообще цифрами не описывается. А если у женщины балансовая система восприятия, тогда говорят, что у нее мужской характер и мужское мышление.

- Разве это плохо?

- Нет, почему… Каждой свое. Но если совсем не будет женщин с обычным женским восприятием – жить будет до ужаса скучно.

- У тебя есть таблетка от головной боли?

- Есть, какие ты обычно пьешь?

- Ибупрофен, если есть. Мне больше ничего не помогает.

- Сейчас, подожди.

Камелина положила перед ним на стол две розовые таблетки и поставила стакан минералки.

- Выпей лучше весь стакан, они так лучше растворятся. Быстрее подействуют.

- Спасибо. – Макс закинул таблетки в горло и залпом выпил стакан.

- Я бы советовала тебе лечь. Все лучше будет.

- Да я домой пойду, наверное.

- Там снег пошел на улице. Тебе хочется вымокнуть? Ты пришел в свитере и без шапки.

- Ну да… не лучший выход.