Страница 83 из 100
— Но разве можно изменить закон? — подействовало, старик улыбнулся очень доброй и мягкой улыбкой. Как же голова болит. Наплевать! Ты сейчас не свою жизнь спасаешь, точнее, не только свою, терпи.
— Закон неизменен, как Небо! Но ты не первый Страж, павший жертвой чар жрицы. Мы всегда давали оступившимся шанс подняться. Всё, что тебе надо сделать, чтобы заслужить прощение — это убить осквернившую тебя.
Ярость чёрной волной поднялась из глубин моей души. Никогда в жизни мне не приходилось ещё испытывать такой глубины и силы ярости. Я еле успел спрятать это цунами под смятением. Но долго сдерживать этот натиск я не смогу, скорей бы закончить разговор, убраться отсюда. Куда угодно, хоть в Бездну! И там снять контроль.
Еле удалось заставить себя взглянуть собеседнику в лицо и спросить, почти не изменившимся голосом:
— И многие проходили через это?
— Почти все соглашались на путь искупления, те, кто ещё не потерял рассудок под давлением приворота. Но не многим удавалось исполнить это и вернуться назад из Империи.
Сердце рвёт неистовая волна. Не сдавайся, не покажи своей ярости. Он же так близко, протянуть руки и сжать на тощей старческой шее. Нет, Ярр перед Советом сказал, что не простит меня, если я погибну здесь. А значит, надо продолжать игру. Сколько же их, Святых Стражей, пошедших по колено в крови ради власти. И ты станешь одним из них! Чтобы спасти то, что дороже сотни миров. Ты будешь кем угодно, и ради тех, кто живет в твоем сердце, ты втопчешь в прах и свои принципы и свою душу. Отдавать тебе не впервой, так иди до конца.
— Я должен подумать, — почти хрип.
— Думай, чадо. Ты должен понять, мы верим в тебя, и ждём от тебя большего, чем от других. Ты — носитель силы. И мы уверены в том, что ты сможешь не только исполнить искупление, но и вернуться. А чтобы ты был уверен в нашем распоряжении, конклав готов восстановить тебя в звании Святого Стража в тот момент, когда ты окажешься в Империи и найдёшь виновницу своего позора.
Ну вот, теперь понятно, почему он так доволен. От этого предложения невозможно отказаться. Тем более что им нечего было предъявить жрице, а теперь по праву Святой мести они могут заслать меня в Империю. Обычный воин, конечно же, не вернется. А вот Святой Страж сможет убить жрицу и вернуться. Ну а если Страж еще и с рождения является носителем силы, то Империи придется туго. Точнее, планета, на которой он окажется, умоется кровью, ровно до того момента, пока не запылает огнём. Воистину великих деяний ждёт от меня конклав. Что же делать? Не знаю, даже ярость притихла, и сила молчит, как назло.
— Я должен подумать. Прошу дать мне три дня на размышления, — для встречи с Ярром и принятия решения хватит и одного, но воин должен долго думать и взвешивать все «за» и «против». Высший! Да каждый, у кого есть эти «за» и «против», должен их взвешивать и выбирать из добра и зла, так почему же ты не дал мне этого шанса? Почему с детства я иду, не зная сомнений и вычислений, туда, куда ведёт сердце? Где же свобода воли, если воля диктует то, что не даёт права на свободу? Почему другие могут делать то, что неправильно и жить счастливо, а моя жизнь нанизана на нить правильностей. Оступишься — и в Бездну. А может действительно лучше в Бездну, может там легче? Нет, не сейчас. Ярр ждёт, и ей я обещал, что останусь в живых.
— Хорошо. У тебя есть три дня, — Мастер Знаний задумался на секунду и совсем не заметил моих отчаянных размышлений.
— Через три дня ты придешь сюда и дашь мне ответ. А сейчас иди, чадо.
Встав из мягкого кресла, я поклонился и вышел из чудовищной комнаты, сразу почувствовав себя лучше, как только отступили стены.
***
Ярр на этот раз не смог помочь ни чем. Он только с грустью сказал, что не имеет права вмешиваться, это только его выбор и ничей больше. И она не могла ничего подсказать. Сердце жрицы было готово умереть за любимого, но он не мог этого допустить. Поэтому он и уехал в одиночестве к дереву на краю обрыва, чтобы подумать и принять решение.
Воин грустно улыбнулся золотому шарику, блеснувшему в ладони.
Они все похожи. Он, Яри, найя и этот ещё не вылупившийся малыш. Они просто эксперименты, вещи, удавшиеся или неудавшиеся творения. Им в душу пытаются заглянуть только с одной целью, чтобы проверить, соответствует ли она стандарту, а если нет — поломать непотребное и переделать, чтобы всё было как следует.
Ярр рассказывал о старых экспериментах конклава по созданию богов на побегушках, воплощений стихий для убийства. Их было несколько десятков подопытных. По крайней мере, сорок Ярр видел, ещё о паре десятков слышал, а наверняка были ещё. Многие сгорали от силы. Некоторые сходили с ума и потом уже умирали, полностью потеряв себя в безумии. Только Ярр выжил, один. Он рассказывал, что чем-то понравился ветру. И ветер его пожалел, оставил в живых, не уничтожил его разум, даже дал силу.
Так и Ярр потом пожалел его, помог ему остаться живым. Так он подарил жизнь жрице, а теперь в его руках единственный гибрид песчаного и звездного дракона. Абсолютно новый, неизвестный, и пока ещё свободный.
Воин встал, аккуратно устроив золотой шарик в корнях дерева, и достал из-за пазухи любимую флейту. Мысли не шли, просто хотелось играть. И он заиграл, выливая в музыку свою любовь и боль, обречённость и сомнения.
Целиком уйдя в мелодию, воин не сразу заметил, как от корней дерева поднялся зелёный росток. Он вытянулся почти по плечо воину, на верхушке набухли почки и взорвались двумя широкими зелёными листьями. Росток согнулся над шариком с драконышем и засветился золотым светом. Флейтист не прекращал играть, хотя и с интересом следил за развитием событий. Под притяжением золотого света, шарик поднялся над землёй и лопнул. Заклинание Ярра было разрушено, и на месте маленького шарика появилось яйцо дракона, с полупрозрачной белёсой скорлупой в зеленоватых разводах. Золотое сияние тут же окутало яйцо, заставив его зависнуть в воздухе между листьями ростка и корнями дерева в светящемся коконе. Вот теперь воин отпустил флейту, спрятал её, и подошёл к дереву.