Страница 7 из 100
— Явилась! — выпалила Ильда, подражая матери, заступив путь сестре. — Мы тут всю ночь волновались, глаз не сомкнули, а она с обновками!
Ринза замерла в растерянности:
— Какие обновки, Ильда?
— А сумку, думаешь, не вижу? Что у тебя там? У кого ты ее утащила?
Только тут Ринза вспомнила про суму, она всё также висела у нее на плече, пустая.
— Я её в лесу нашла, нету там ничего, просто сума пустая.
— Так я тебе и поверила, а ну дай сюда! — распалилась Ильда. Она сдернула с сестры суму и начала развязывать её, но тут обычно безропотная Ринза взорвалась.
— Это я её нашла! Я, а не ты! Она — моя!
Ринза отобрала суму, прижала её к груди, но Ильда успела ухватиться за стягивающую горловину веревку и рванула её на себя. Сума открылась, и Ильда замерла. Она застыла с совершенно пустыми глазами, потом моргнула, опустила руки и неуверенно посмотрела на сестру.
— Отстань от меня! — кричала Ринза. — Я не хочу, чтобы ты мной командовала! Нашёлся командир, тоже мне.
Ильда молча повернулась и какой-то деревянной походкой направилась к дому.
Ринзой она больше никогда не командовала и вообще, стала гораздо тиши и стеснительнее.
В остальном же всё текло по-старому. Правда, Ринзе начали уделять больше внимания, приёмные родители начали к ней прислушиваться, а братья принимали её в свои игры. Суму девочка спрятала под своей подушкой и вскоре о ней позабыла.
Время шло, дети росли, девочки становились девушками, а парни начинали на них заглядываться. Но только не на Ринзу. А вот у Ильды отбою от парней не было. И Ринза очень ей завидовала: её красоте, её женственной фигуре, но, главное, тому, что красавец Йоханес с неё глаз не сводит. Она бы всё отдала, лишь бы Йоханес обратил на неё внимание, но его интересовала только Ильда.
И однажды Ринзе приснился сон. Ей приснилось, будто идет она к Йоханесу, а на пути у неё вдруг вырастает Ильда и начинает кричать и ругаться. А у Ринзы снова за спиной найденная сума, она её зачем-то снимает и развязывает прямо перед Ильдой. И злая Ильда вдруг становится крошечной и сваливается в открытую суму, а она затягивает веревку и продолжает идти к Йоханесу.
Сон как сон, только уж очень Ринзе хотелось в него поверить. Поэтому, когда вечером пришло время идти на поляну, где собиралась молодежь, к костру и танцам, она взяла с собой суму. Просто так.
По дороге к поляне она встретила Ильду, та шла, погруженная в какие-то свои приятные мысли, и даже не заметила сестру поначалу. А когда заметила, начала болтать о том, какой Йоханес замечательный, как он всё для неё сделает и на руках носить будет.
— Отдай мне его! — вдруг проговорила молчавшая всю дорогу Ринза.
От неожиданности Ильда даже остановилась, а потом начала смеяться. Она смеялась, когда сестра с каким-то странным выражением лица сняла с плеч суму и начала её развязывать перед ней. А потом сума раскрылась, и Ильда замолчала, замерев на месте. Через несколько секунд она ожила и, как сомнамбула, продолжила путь к костру. А Ринза закинула за спину суму и пошла следом.
Весь тот вечер Йоханес смотрел только на Ринзу и танцевал только с ней. Расстроенная Ильда пыталась обратить его внимание на себя, о чем-то с ним заговаривала, но всё впустую. На завтра Йоханес пригласил Ринзу погулять, и она согласилась.
Теперь всё было прекрасно: Ринза гуляла с Йоханесом, а Ильде оставалось только злиться и плакать ночами, от чего она весьма подурнела. Но она не выдержала. Как-то вечером, когда Ринза собиралась на свидание, Ильда начала кричать, что не пустит её, что Йоханес должен быть только с ней, что он ей обещал, что их связывает нить, и они должны скоро пожениться. Ринза испугалась, что сестра сейчас бросится на неё с кулаками, окончательно выйдя из себя, и как потом поцарапанной и побитой показаться Йоханесу? Почти не задумываясь, она вытащила из под подушки суму и открыла её. Как и в прошлые разы, Ильда замерла. И пока она стояла неподвижно, Ринза успела выскочить на улицу.
На следующее утро отец зашел в амбар и увидел там Ильду, ночью она повесилась.
(Шансоловка ещё не окрепла и не смогла забрать целую жизнь, но надежды и рассудка она девочку лишила.)
Родители сперва горевали, но вскоре успокоились.
Следующую пару лет Ринза жила как в раю. Она была самой любимой, самой главной, Йоханес её буквально на руках носил. Но потом ей стали сниться сны. В этих снах она шла к кому-то, раскрывала перед ним суму, и человек проваливался в неё, как Ильда когда-то. И когда она уже хотела так сделать и наяву, перед ней вставало посиневшее лицо мертвой сестры, и ей казалось, что это она затянула веревку на её шее. После чего ей стали сниться кошмары. Как будто сума раскрывалась перед ней, и она могла видеть сотни острых зубов по краям, и как внутри клубился мрак. Ей казалось, что если она не отдаст этому мраку кого-то другого, он поглотит её. Эти сны изводили Ринзу, и, в конце концов, она рассказала о них Йоханесу. Он был веселым и смелым, ему легко было рассказать о мучающих тебя страхах, потому что они его не задевали, он просто смеялся над ними. Йоханес также посмеялся и над этими кошмарами. Он взял из рук Ринзы легкую, пустую суму и развязал её, чтобы показать, что бояться нечего. Смех его оборвался, сума выпала из его рук, и он упал замертво. На крик и плач Ринзы прибежали родные и соседи, а девушка, ничего не соображающая от горя, машинально схватила валяющуюся на земле суму и закинула на плечо.