Страница 19 из 100
— Да, Эри. Был бы жив Фред, я бы пришёл к нему…
— А так, ты пришел к его дочери, — она лучезарно улыбалась, и суровые складки на лбу названного Виком разгладились.
— Ты давно видела Анариэль?
— Месяца два назад. Она всё ещё переживала расставание с Нефом, вот и улетела куда-то, приводить в порядок растрепанные чувства.
— Да, я тоже тогда видел её в последний раз. Знаешь, ей сейчас очень плохо, я чувствую. Её жизнь висит на волоске.
— Но ты же можешь найти её, — взволнованно выдохнула хозяйка. — Или вызвать Маркуса. Я слышала, он когда-то сдуру ляпнул, что он её амулет. С тех пор он её хоть на том свете найти может.
Мужчина улыбнулся.
— Да, я тоже слышал эту забавную историю, от него же самого и слышал. Но не получится. Я чувствую, что ни я, ни Маркус не сможем сейчас помочь ей. Есть разные границы между жизнью и смертью. И когда на такой грани оказывается сердце человека, никто не в силах ему помочь. Никто.
— Так то человеку. А ветер может ей помочь? — непонятно спросила хозяйка.
Он усмехнулся.
— Ветер… Глупости это всё. Ветер — всего лишь стихия. Она человек, понимаешь, это гораздо больше! Ветер — лишь одна из граней её духа. Может быть, самая очевидная, но это далеко не всё. Благодарю, Эри. Я вот сейчас сказал всё это вслух, и мне стало легче. Этак я каждый вечер теперь буду напиваться в твоем притоне.
— Ну и пожалуйста. В конце концов, Лорд Катарен, Вы — Правитель города, можете себе позволить.
Они оба рассмеялись, и от этой симфонии смеха Мик проснулся.
Мик проснулся с тяжёлой, гудящей, как с похмелья, головой. Отражение в зеркале над раковиной испугало его самого. Бледная кожа слабо светилась, в чёрных глазах плясало фиолетовое пламя, чёрные волосы лоснились тьмой, поглощающей свет неяркой лампы. Это было как-то нечеловечески красиво и жутко.
Чашка кофе вроде бы исправила положение. Микаэль наконец отвлекся от мистических тревог прошедшей ночи и осознал, что уже полдень. Вчера была пятница, значит сегодня — выходной.
Удостоверившись, что девушка крепко спит, он отправился в магазин. Все-таки в доме раненый, а у него из еды как обычно, был только кофе и печенье.
Проходя арку, он заметил хмурого дворника, оттирающего кровавые пятна. Дворник не обратил на него ни малейшего внимания. Полицейских машин, которых он немного опасался, тоже не было. Ну, это как раз понятно: «нет тела — нет дела», а кровавыми следами мало кого удивишь. Только дворнику пришлось работать в выходной, чтобы элитных жильцов не шокировать. Элитный жилец еле заметно улыбнулся и пешком отправился по направлению к ближайшему супермаркету.
Через сорок минут он уже вернулся домой. Целительство — это хорошо, но ни в одной книге почему-то не описана методика материализации недельного запаса еды из ничего. Девушка все ещё спала, и он отправился на кухню, готовить. Несмотря на то, что в их доме всегда ошивалась прислуга, бабушка предпочитала готовить сама и его научила.
Он стоял, прислонившись к стене своей спальни, и разглядывал спящую. Ночью сначала было темно, а потом он больше внимания уделял её ранам, чем внешности, хотя посмотреть было на что. Фарфоровая бледность её кожи контрастировала с мягкими волнами волос необычного цвета очень темного серебра. Губы идеальной формы были бледны от потери крови, под глазами залегли тени, хорошо различимые даже сквозь опущенные чёрные ресницы. Хрупкая фигура, тонкие запястья прекрасных рук. Возможно, какому-нибудь моднику она могла показаться непримечательной, некрасивой по привычным меркам, но… Он снова вспомнил её глаза. Две звёздные бездны бескрайнего неба. Как тонкий ценитель искусства и любитель мистики, он не мог не отметить её совершенства. Ему доводилось близко общаться с признанными красавицами, его мать и бабушка были сказочно красивы, но ни у одной женщины до сих пор он не встречал таких глаз, бесконечно глубоких и сияющих невероятно сильным внутренним светом одновременно. Ему снова захотелось в них заглянуть.
Дрогнули ресницы, шевельнулись губы, девушка глубоко вздохнула и проснулась. Она несколько раз моргнула от яркого света, тёмные глаза медленно обследовали комнату и остановились на нём. Мик решил не дожидаться вопроса:
— Меня зовут Микаэль. Ты у меня дома, в безопасности.
— Я… Мое имя Анариэль. Ты спас мою жизнь… — он впервые услышал её голос. Немного хриплый от слабости, он был тихим и мелодичным, что называется, ласкал слух.
— Я просто исцелил твои раны, ничего больше, — он говорил совершенно спокойно, пристально разглядывая лежащую девушку.
— Нет. Я умирала, я знаю. Если бы я выжила с этими ранами, он всё равно бы скоро нагнал меня и убил, — когда она произносила вторую часть фразы, её голос был слаб и тих, как шелест ветра в листве.
— Кто — он?
— Маграв. Это сумасшедший маг из другого мира, — она замолчала, а Мик пошел на кухню за подносом с едой. Ему требовалось некоторое время, чтобы переварить эту информацию.
Вскоре он вернулся.
— Тебе нужно поесть. Ты очень слаба, — он поставил поднос на кровать, сел рядом.
— Как скажешь. Теперь моя жизнь принадлежит тебе.
Он не обратил внимания на эти слова, помог ей приподняться на подушках, долго и терпеливо кормил её с ложечки приготовленным им питательным супом. А потом она снова уснула.
Микаэль притащил из другой комнаты старое кресло-качалку и устроился в нём напротив спящей. Теперь он мог спокойно обдумать их короткий, но весьма ёмкий разговор.