Страница 59 из 60
— Увы, Сашенька.
С Александром Евгеньевичем Саша встретилась на своей территории, в небольшом сетевом кафе в двух шагах от дома. В понедельник она честно пришла на работу: вымотанная, еле держащаяся на ногах от усталости и боли в перетруждённых мышцах. Но как только Саша поймала виноватый взгляд Александра Евгеньевича, стало ясно: ничего у них не получится.
— Я вас не виню. — Она мелко дёрнула плечом. — Просто не понимаю.
— Ты ещё слишком молодая. С возрастом поймёшь.
— Надеюсь, что нет.
Они немного помолчали, думая каждый о своём. Александр Евгеньевич подозвал официантку и, пока ему несли счёт, ещё раз перечитал Сашино заявление «по собственному желанию».
— Ты уверена? Случившееся не обязано влиять на наши рабочие отношения.
— Вы сами знаете, что оно не может не повлиять. Лучше нам разойтись сейчас, пока это получится сделать по-дружески.
— Хорошо… Я не ставлю тебе отработку, отдыхай. Только зайди в офис через неделю, Мариночка подготовит документы и рекомендательное письмо. Если хочешь, я поговорю с «Демидовым»: у них всегда есть интересная работа для текстовиков.
— Спасибо, но не надо. Я пару месяцев посижу на фрилансе.
— Как знаешь, Сашенька. Если понадоблюсь — звони, я всегда к твоим услугам.
Вернулась официантка. Александр Евгеньевич расплатился, Саша заказа себе ещё чашку кофе.
— Увидимся на следующей неделе?
— Увидимся. Хорошего дня.
В дверях Александр Евгеньевич едва не столкнулся с заходящим в кафе мужчиной. Они посмотрели друг на друга, обменялись напряженными репликами… Саша не обратила бы никакого внимания, если бы не внезапная резкость начальства. Не мог Александр Евгеньевич просто так огрызнуться на незнакомца, не в его это правилах.
А затем Саша поняла, что вошедший — никакой не «незнакомец». Оставив за спиной сердитого Александра Евгеньевича, к её столику шёл Лев.
За те два дня, что они не виделись, он изменился до неузнаваемости. Исчез лохматый полудикий хищник в неизменном плаще. Теперь Лев был чисто выбрит — ни щетины, ни бакенбард — и с аккуратно собранными в короткий пушистый хвостик волосами. Взамен футболки и джинсов появился деловой костюм: расстегнутый пиджак и брюки серо-стального цвета и рубашка на несколько тонов светлее. Дополняли костюм узкий ярко-красный галстук и очки в красной же металлической оправе, выглядывающие из нагрудного кармана. Финальным, самым непривычным штрихом оказались кожаные туфли.
— Хорошо выглядишь, — поприветствовала Саша устроившегося напротив Льва.
— Благодарю, — довольно ответил он.
Она посмотрела на него чуть внимательнее. Когти, пусть и заметно короче, остались на месте. Не потерялся и доброжелательный, умный взгляд ярко-зелёных глаз.
— Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно. Ты?
— Устала. — Она не видела причин скрывать правду. — И ещё ничего не понимаю.
— Например?
— Например, что ты сделал. Что за клятву требовала Купчиха? Почему ты согласился стать духом станции? Почему вообще вернулся?
— Последнее — самое простое. — Лев откинулся на спинку стула и поправил узел галстука. Чувствовалось, что «удавка» ещё здорово мешается. — Я обещал проведать тебя. Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Передать приветы.
— Приветы?
— Да, от Студента и Господина Луна. Они считают, что мне невероятно повезло с проводником. Про клятву же… Купчиха хотела, чтобы ты поклялась обратной кровью в своих венах. — Разом посерьёзнев, Лев подался вперёд: — Это магия Холмов, и она груба. Любое, даже случайное упоминание изнанок — и ты забыла бы всю игру до последней секунды.
Саша тяжело выдохнула и потёрла бровь. Александр Евгеньевич тоже не помнил своё первое участие, а ведь он не дошёл и до третьей метки.
— И чтобы уберечь меня, ты стал духом станции… Оно действительно того стоило? Сохранить мне память об игре в обмен на твою свободу.
— Конечно, — решительно кивнул Лев. — Дело же не в памяти. Я не хотел, чтобы Обратный снова лез тебе в голову. Хватило и меня.
— Я тебя простила.
— Я знаю, Саш.
— Тогда зачем вспоминаешь? — Она покачала пустую чашку и сообразила, что то же самое делала в кафе перед игрой. Но тогда жест был нервным, а сейчас — рассеянным. — Хранитель станции… Что изменилось?
— Я сам. — Лев фыркнул, словно бы говорил о чём-то маловажном. И снова поправил узел галстука. — Теперь я должен соответствовать.