Страница 48 из 60
— Меня тоже, — глухо признался Лев и придвинулся к Саше так близко, что она почти ощутила тепло его тела. — После Нескучного меня отсутствие нечисти беспокоит куда сильнее её присутствия.
Студент удивлённо присвистнул:
— Лихо вас занесло. Кого бы Холмы ни нашли в первопроходцы, у парня хватает яи… — Студент кашлянул, покосился на Сашу и исправился: — смелости.
— Я бы предпочёл труса.
— Кто нам запретит мечтать?
Ещё через несколько минут деревья расступились и на дне оврага появилось сухое русло ручейка. Саша догнала Студента и с любопытством на него покосилась. Он ответил быстрой дружелюбной улыбкой:
— Спрашивайте. Я же вижу, вам любопытно.
— Скорее непонятно, — тоже улыбнулась Саша. — Лев говорил, что переходы между городами спрятаны в подземке и что в ночь игры духам запрещено туда спускаться. Как тогда в Холмах оказался выходец из Обратного?
— Так же, как и вы со Львом. Я полукровка.
— Не скромничай, — проворчал из-за их спин Лев. И пояснил: — Наш Студент — особо редкая птица. Смесь всех трёх городов.
— Мой отец был проводником с Холмов; вы удивитесь, сколько таких работало и работает в оборонной промышленности. Пока преподавал, он познакомился с моей матерью — одним из коломенских духов. В итоге у них получился я, хранитель для институтского памятника.
— Полукровки могут стать духами чего-то конкретного?
— Если оно уже существует и не породило собственного хранителя — пожалуйста. Приходится кое-чем жертвовать, зато у тебя есть дом. Некоторые, правда, предпочитают вести кочевой образ жизни. — Студент заговорщицки указал взглядом на Льва.
Саша призадумалась. Что-то в словах Студента не сходилось с её представлениями о духах и изнанках. Какая-то мелочь, не высказанная напрямую…
— Поправьте меня, если я ошибаюсь… На игру идут проводник и дух, живущие рядом с новой станцией. Так?
— Так.
— Я живу в Братеево, от моего дома до «Алма-Атинской» минут пятнадцать — тут всё ясно. Но ваш институт всяко ближе к станции, чем историческая часть Коломенского. Почему тогда на игру отправился Лев, а не вы?
— Во-первых, он бродячий дух, так что волен участвовать в любой игре, — Студент ответил даже прежде, чем Лев успел открыть рот. — А во-вторых, Купчиха решила, что от его талантов больше проку, чем от моего умения выходить в Верхний город. Всё равно оно есть у проводника.
Лев рассказывал о своей способности контролировать огонь — скорее удобной, чем необходимой («Каширская» и заплыв через Москву-реку тому примером) — и о возможности залезать людям в головы. Саша здорово сомневалась, что Купчиха думала о мелочном отводе глаз. Какое-то иное, критичное для победы применение держала в уме московская матрона. Что-то, без чего игра могла и не состояться.
Саша не успела придумать, что именно.
Земля задрожала под ногами, сильно, яростно. Саша инстинктивно вцепилась в ближайшее дерево, Лев снова прикрыл её своей спиной; где укрылся Студент, Саша не увидела. Её взгляд замер на эпицентре землетрясения. По дну пересохшего русла зазмеилась длинная трещина, её края разошлись и осыпались. С громким фырканьем из ямы выбрался огромный зверь; с коня-тяжеловеса размером, он обладал головой быка и двумя массивными загнутыми рогами: одним, побольше, на лбу, и ещё одним — на носу. Из ноздрей зверя валил красноватый пар, а длинный хвост с кисточкой расшвыривал по оврагу комья влажной глины.
Вместе со зверем из разлома поднялась вода.
Земля ещё дрожала, когда Лев толкнул Сашу вглубь леса и велел не высовываться. Сам он двинулся зверю наперерез, и тут же откуда-то справа появился Студент. На каждом шагу он с силой втыкал посох в раскисшую землю, и воздух вокруг него дрожал, как над раскалённым асфальтом. Попадающие же под посох травинки и листва стремительно вяли, пока не превращались в серо-бурую осеннюю гниль.
Зверь обвёл соперников бешеным взглядом и первым бросился к Студенту. Тот увернулся и ударил чудовище посохом по задним лапам. Шипение обожженной плоти потонуло в яростном рёве. Пока зверя оглушила боль, Лев подскочил к нему сбоку и полоснул когтями по крепкой шкуре. Они оставили после себя четыре рваные раны, но и Лев не ушёл невредимым. Взвившийся на дыбы зверь задел его копытом и наподдал передним рогом, свалив двухметрового духа так легко, словно бы тот весил не больше пластикового манекена.
Поднявшись, Лев больше не рисковал нападать первым, равно как и Студент. Зверь метался из стороны в сторону, получая по бокам то железным посохом, то когтями, и всё равно не останавливался ни на мгновение. Только бестолковость его атак не давала чудовищу растащить соперников по углам и перебить по одному. Саша понимала, что после того, как он додумается до столь очевидной тактики, у них не останется ни единого шанса выбраться из сражения живыми.
Она выждала, пока Лев оттащит зверя на другой край оврага, и помчалась вдоль набирающего воду русла. Из-за спины слышались вскрики, влажные удары железа о плоть и знакомый рык. Что-то громко треснуло, и Саша понадеялась, что сломанная кость принадлежала зверю, а не кому-то из её спутников.