Валерия

— Я к тебе, открой, пожалуйста, — взмолилась незваная гостья и дышит в трубку. С неохотой Снежана нажимает кнопку на панели домофона и открывает входные двери, и в квартиру, и на лестничную площадку. «Ты с подружкой?» — успевает съязвить она. Ожидая Веру, хозяйка улеглась на диван итальянской белой кожи в гостиной. Папа от такой небрежности пришёл бы в ярость — двери нараспашку, а дочь валяется на диване. Но когда дело касалось Веры, она не заморачивала себя этикетом.

«Ну, и где эта Красная Шапочка? — задаётся вопросом Снежана, закрывая глаза. — Опять промахнулась и вышла на чужом этаже. Наверное, ломает соседям двери. Хорошо, что я догадалась прилечь, а то бы мёрзла в коридоре», — успокаивает она себя и поджимает ноги.

Послышался лязг закрывающихся дверей лифта и шебуршение в коридоре. «Я не Серый Волк, заходи», — мысленно произносит хозяйка и растягивается на диване во весь рост.

Знакомые шаги останавливаются в дверях гостиной. Сердце Снежаны подпрыгивает и берёт непосильный темп.

«Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят…»

Кто это, Господи помилуй?

«Царь слезами залился, обнимает он царицу…»

«Дождалась. Спасибо, Господи! — проносится в голове Снежаны. — Чем я отплачу тебе за твою любовь и милость ко мне?»

 

IV

Стоило прибывшему царю прикоснуться к протянутой руке царицы, та утратила земное притяжение и рухнула к нему в объятия. За окном лоскуток на небе расползся уже до линии горизонта. Нет воздуха, нет слёз, нет слов. Она говорит, плачет и задыхается. Он молчит и целует её лоб и волосы, как святыню.

— Я тебя больше не отпущу…

— Я никогда не уйду... — шепчет он сквозь поцелуи.

— Ты сегодня же останешься навсегда…

— Навсегда... навсегда... навсегда…

— Если бы ты не пришёл, я бы сегодня же и умерла…

— Я пришёл… Я знал… Я…

— Та-ак, стоп, стоп! — Снежана в определённый момент останавливает полёт, ноги её снова касаются земной поверхности. — Видишь ли, любимый, сегодня утром я пробежала глазами кодекс невест «Целомудрие до брака». Кроме этого… хоть и юбка из тюли уничтожена, но правила не изменились.

Блудный царь смеётся, приземляясь на диван. С видом учёного, открывшего новую звезду, он произносит:

— Я почему-то был уверен, что услышу именно это. Завтра… Нет, почему завтра? Сейчас же мы пойдём в известное место паломников брака и поставим в наших паспортах две кляксы, которые пробудят у тебя сострадание ко мне.

— Да, — не раздумывая, соглашается царица. — Я сейчас же переоденусь.

— Напрасно, — улыбается царь, восседая на троне дивана, — у тебя обалденный вид.

— Тогда я звоню крёстному. Он всё устроит. Он... — Царица вознесла свои руки в небо.

— Ну, тогда держись! Придётся мужа слушаться во всём и бояться. Правила не изменились, — диктует царь.

— Я заранее боюсь, боюсь ранить тебя, боюсь потерять. А самое главное: для батюшки-царя должна родить богатыря.

— Вот-вот. Дошло наконец. — Царь скрестил руки на груди и глаз не сводит с царицы.

— Правила не изменяются. Сперва брачный пир, и только потом брачная ночь, первая разумеется. «С первой ночи понесла... Наступает срок родин, сына Бог им дал в аршин…»

Снежана смотрит на жениха и вдохновляется, с каждым её словом глаза его расширяются, он даже аплодирует.

— А ты представляешь, — лучатся её глаза, — ну кто родится, если царь с девицей самовольно, без Пушкина, изменят порядок вещей?

— С гением разве поспоришь, — соглашается он.

 

V

В лифте нового дома Вера прячет глаза от соседки. Ей хочется надеть свои новые солнечные очки, утыканные стразами, и не снимать их даже в офисе. Каждый встречный читает в её глазах счастье, но не каждый улыбается в ответ. Сотрудницы разбуравят взглядами её спину, которая с недавнего времени приобрела кошачий изгиб. Лёва опять примчится с чашкой кофе и до конца рабочего дня будет кружить над Верой, как шмель над цветком. Бедный мальчик, смотрит на её воспалённые губы и сходит с ума.

С той поры как уволилась покровительница интеллигентных мальчиков, пыл своей души он тратит только на эту новую козырную сотрудницу и, как от докучливого комарья, отмахивается от насмешек и пересудов коллег. Новый директор, Артём Александрович, тоже посматривает на своего нового референта и думу думает, как бы не сорваться и не хлопнуть её по упругому заду — вот отец вспылит. Вера — сотрудница козырная, на особом положении: график у неё свободный, зарплата высокая, а её командировками однодневными ведомости пестрят, подпирая строки дисциплинированных сотрудников. Артём Александрович ведомости подмахнёт да и вздохнёт с унынием — отец разошёлся не на шутку. А сколько ещё разовых поручений, вместимостью в полтора дня, Вера получает, и никто их не регистрирует, разве что в небесной канцелярии в графе «Блуд».