Миттельшпиль. Голод.

      Вновь в комнате раздались звуки накатывающихся на песчаный берег волн и крики чаек. Вновь часы показывали 6:30. Ник выключил будильник и грустно улыбнулся. Сейчас он бы поцеловал Джуди, оделся и выбежал на ежедневную утреннюю пробежку. Нет! Нельзя думать о Джуди! Надо сосредоточиться на работе! О Джуди и детях можно будет думать лишь после того, как он раскроет это дело, раньше нельзя. Поэтому хватит предаваться воспоминаниям, их нет, сейчас есть лишь проблема, которую надо решить. Ник вздохнул и начал собираться в спортзал на зарядку. В форме надо держать не только свой ум, но и тело.

      Около половины девятого Ник вышел из номера и нос к носу столкнулся со Шреем.

— Доброе утро, Ник, я думал, за тобой надо снова заходить, — с улыбкой сказал он.

— Доброе, Шрей, — ответил Ник.

— Ну что, готов к новому трудовому дню? — задал вопрос Шрей, а его глаза будто смеялись.

— Готов, а ты? — В глазах Ника можно было увидеть нетерпение.

— Всегда готов. Ну что, идём завтракать? — спросил его Шрей и, не дождавшись ответа, схватил за лапу и потащил за собой.

— Куда ты ведешь меня? — воскликнул Ник.

— Как куда? Завтракать! А ещё поделиться с тобой мыслями. Что может быть лучше завтрака, если ещё и есть рабочая версия и её нам надо обдумать? — ответил ему Шрей, но по нему было видно, что он просто сгорает от нетерпения.

— Ну ладно-ладно, идём, только не тащи меня, — сказал Ник, но это только показывало, что он очень хочет узнать версию Шрея.

      Поднявшись в столовую, они заняли столик и начали завтракать.

— Приятного аппетита, Шрей, — пожелал ему Ник. — Ну так что там насчёт твоей версии?

— Думаю, мы не там роем. Скорее всего причина находится на самом заводе по производству батончиков. И я склоняюсь к мысли, что этим занимается ОПГ[1*], в составе которой находится кто-то из руководителей одного из направлений завода. Этот руководитель точно в сговоре с кем-то из нижестоящих сотрудников, вполне возможно, что и среди обычных рабочих, но не факт. Что думаешь? — задал вопрос Шрей.

— Думаю, ты прав, у меня самого возникли такие же мысли вчера вечером перед сном, — ответил Ник и про себя улыбнулся. Эта мысль пришла не только к нему в голову, а это значит, что он, вероятно, двигается в нужном направлении. Но этого мало. Ему надо быть на шаг впереди всех остальных в аналитической группе.

— Как думаешь, другие группы тоже пришли к этой мысли? — прервал размышления Ника Шрей.

— Думаю, да. Будет странно, если не придут, — ответил Ник, допивая яблочный сок. — Ладно, нам пора на утреннюю летучку.

— Пора, — со вздохом ответил Шрей. — Идём.

      Придя в зал для совещаний, они поняли, что оказались последними.

— Снежик, как всегда, последний? Почти опоздал! Рыжий, ты смотри, не бери с него пример. А то, получая выволочку за опоздание, будешь сам себе задавать вопрос: «Я что, самый рыжий»? — поприветствовал их Лапа.

      Зал потонул в хохоте. Отсмеявшись, Ник ответил:

— Да ладно, сколько раз уже получал, и ничего. Как был самым рыжим, так и остался. Как что-то случается, так сразу на весь участок и слышно: «Ни-и-и-ик»! Можно подумать, что это я виноват во всём плохом, что случается. Лис? Лис. Самый рыжий? Самый рыжий. Вот и всё, виновный найден! Расследование завершилось успехом!

      Зал вновь утонул в гомерическом хохоте. А в этот момент в зал вошёл Второй и занял своё место за трибуной.

— Доброго утра всем, господа. Сегодня у нас будет крайне насыщенный день, — поздоровался со всеми Второй.

      Находящиеся в зале аналитики также поприветствовали своего начальника.

— Итак, кто до чего смог додуматься? У кого есть какие идеи и мысли? Пускай даже самые невероятные, — вновь заговорил Второй.

— Сэр, я думаю, что причину надо искать на заводе, — сказал Шрей.

— Моё мнение — ОПГ. Глава — это начальник одного из направлений или несколько таких начальников, — добавил Ник.

— А я считаю, что искать нужно ещё и на местах изготовления компонентов для батончика. Я думаю, что кто-то из начальников цехов также замешан в этом, — высказал свою мысль Белый.

— Поддерживаю Белого, — сказал Пятно.

— А я считаю, что Снег и Рыжий правы и источник проблемы стоит искать на самом Заводе, — высказал своё мнение Лапа.

— Хорошо. Итак, тогда действуем так: Группы Белого и Пятна ищут любые зацепки на местах в цехах, вообще любые странности, непонятные вещи или события, вообще всё, что угодно. Группы Лапы и Снега прорабатывают свою версию. На завод сегодня ехать запрещаю. Всё равно ничего не узнаете. Сейчас в городе такой бардак творится, что и сказать страшно, — поставил задачу Второй.

— Почему это бардак? — спросил Лапа.

— Эвакуация, — ответил Второй. Одно слово, но сколько в нём смысла, сколько эмоций.

      Тишина повисла в зале. Каждый из присутствующих оставил позади себя семью, детей, родителей… Самых близких каждому из зверей. И сейчас они здесь, в безопасности, а они в том хаосе, что сейчас творится на улицах города. Каждый из них сейчас хотел бы быть рядом со своими близкими, оградить их от всего творящегося вокруг. Но они не могли этого сделать. Вернее будет сказать, что они охраняли свои семьи, контора вывозила их в первую очередь, но это было несоизмеримо малой платой за всё, что они делают для города. Они — передовой отряд, авангард, решающий многие проблемы, которые могли бы возникнуть. Они — те, о ком никогда не скажут в новостях, кому никогда не вручат перед строем награды и о ком, как о погибших, вспоминают лишь семья и друзья. Безымянные герои. Призраки каменного леса, умершие для сохранения покоя города. Всё, что они могли сделать, — поскорее раскрыть это дело, распутать этот клубок, чтоб те, кого они любят, наконец-то вновь стали жить в мире и спокойствии. Об их подвиге будут знать лишь они сами. Такова плата за спокойствие города и их семей. И они уплатили её. Теперь каждый из них защищал многие семьи, был щитом, отводящим угрозы мирным жителям. Таким понемногу становился и Ник. Первый шаг к этому он уже сделал — запечатал в себе память о Джуди и их детях, обо всём, что связано с ними, и сосредоточился лишь на деле.

— Ладно, парни, собрались и за дело. Впереди нас ждёт масса дел, — сказал Второй.

      Группы начали расходиться по своим кабинетам. Ник шёл в группе Шрея и думал о том, с какой стороны подобраться к решению этого дела. Всё его чутьё буквально кричало о находящейся в заводе разгадке, осталось только найти конец этой нити и распутать дело. Осталось лишь найти эту самую нить. Сейчас это — самое важное, что есть в его жизни, об остальном он подумает потом. Зайдя в кабинет Шрея, Ник сел на одно из свободных кресел.

— Ну что, господа, нас ждёт мозговой штурм! — воскликнул Шрей, когда сел в своё кресло.

— О да, у кого есть какие идеи? — продолжил Ник.

      Идей не было. Молчали все.

— Итак, давайте подумаем и скажем, что есть общего у этих цехов, — сказал Ник.

      Посыпались неуверенные предположения.

— Грузовики, доставляющие груз на завод? — предложил один из членов группы.

— Общие знакомые, родственники или какие-нибудь другие звери? — предложил другой.

      Штурм затягивался, новых идей не возникало, а старые после детального рассмотрения оказывались нежизнеспособны. Час шёл за часом, и всеобщая усталость стала сказываться на каждом из группы. Шрей связался с другими главами групп, но их идеи были либо такими же, либо очень похожими. Было принято решение сходить и перекусить чего-нибудь. Полдник же уже, а они до сих пор даже не обедали.

      Четыре группы сдвинули столы в один, взяли еду и начали кушать. В еде снова была масса ингредиентов, заменяющих белок. Над столом зазвучали шутки и смех, каждый пытался облегчить мысли остальных, развеять усталость. Все понимали, что от настроения так же зависит и результат их работы. Успех может зависеть от какой-нибудь мелочи, которой не хватило в нужный момент, поэтому каждый делал все возможное для того, чтобы повысить шанс раскрытия дела, пускай даже и на малость.

      Поев, группы вновь разошлись по своим кабинетам. Мозговой штурм продолжился. Опять стали звучать предположения, что же именно может всё это связывать, все цеха и завод.

— Нет, так дело не пойдёт, давайте будем смотреть на объекты, о которых думаем, может быть, и заметим что-то общее, — предложил Ник.

— Хорошая идея, Рыжий, — ответил Шрей.

      Через несколько минут на стене висели картинки с цехами. На них было много разной информации, начиная от внешнего вида и заканчивая реальными планами помещения, а не теми, которые висят в самих цехах и которые проверяет пожарная команда.

      Вся группа изучала эти картинки, но никто не мог найти ничего общего. Ни единой зацепки.

— Должна же быть между ними хоть какая-то связь, — думал Ник. Не могут они находиться в режиме радиомолчания[2*].

«СВЯЗЬ!» — воскликнул Ник, взял себе и начал сравнивать фотографии, на которых был внешний вид четырёх цехов.

— Подожди, Ник, что ты имеешь в виду? — в недоумении сказал Шрей, но его подёргивания ушей и движения из стороны в сторону кончика хвоста явно показывали, что он беспокоится, но и то, что ему ещё и интересно, что же скажет Ник.

— Связь! Связь — это то, что мы искали! — вновь воскликнул Ник.

— Расскажи, пожалуйста, подробнее, — попросил его Шрей. — Мы не понимаем, что ты хочешь сказать.

— Всё просто! — Ник спешил поделиться догадкой со своими товарищами. — Цеха не могут не сообщать о том, что они отгрузили сырьё, или, например, о том, что у них что-либо случилось. Вопрос лишь в том, как именно они это делают? Думаю, что здесь есть несколько дублирующих друг друга каналов передачи этой информации. Хотя нет, они здесь просто обязаны быть. Нам нужна информация о них.

      Спустя ещё несколько минут нужная информация лежала на столе, и после её обработки в голове у Ника начал вызревать план. Пускай пока и не совсем понятный даже ему самому, но он вполне может дать начало той нити, которую все так ищут.

— Шрей, мне надо немного порыться в отчётах, разрешишь за твоим компьютером поработать? — задал вопрос Ник.

— Да, без проблем, а мы пока обдумаем все сказанное тобой.

      Ник с головой ушёл в изучение отчётов, сравнивая их и пытаясь найти тот самый момент, с которого, возможно, и начали идти ложные отчёты. Некоторое время в кабинете царила тишина, но её разорвал возглас Ника: «Нашёл!»

— Что ты нашёл, Ник? — спросил Шрей. Его хвост метался из стороны в сторону, выдавая того с головой, — он очень волновался.

— Всё просто. До смешного просто, — улыбаясь, сказал Ник.

— Ну же, не томи, рассказывай! — Шрей выразил желание всей группы узнать, что же понял Ник.

— Смотрите на эти отчёты, вернее на несколько до того, как в рыбном цеху случилась эта история с отключением электричества, и на те, которые стали приходить после неё.

      Группа посмотрела на отчёты, которые распечатал Ник.

— Они же ничем не отличаются, — выразил общее мнение Шрей.

— Ну да, абсолютно ничем. Они идентичны. Абсолютно. В том числе и дата двух отчётов, которые были последним перед этим отключением и первым после него. А теперь сравните их с другими отчётами, которые пришли по дублирующим каналам, — протянул им ещё несколько распечатанных листов Ник.

      Группа вновь просмотрела их, но они уже знали, куда именно надо смотреть, — на номер отчёта.

— Во всех отчётах стоят одни и те же номера, но в тех, что ты нам дал первыми, он на один меньше, — сказал Шрей.

— О да, именно так. Это — след, начало нити, с помощью которой мы распутаем это дело, — улыбаясь, сказал Ник.

— Может, это просто сбой техники? — предположил Шрей. — Надо послать техников, чтоб они исправили поломку.

— Не стоит, уже всё исправлено, — ответил Ник, не переставая улыбаться, а его хвост вилял из стороны в сторону.

— Ну вот, значит, ты ошибся, — с опаской ответил Шрей. Он всем своим естеством чувствовал, что Ник ещё не до конца всё рассказал. Весь вид Ника говорил о том, что его ответ сейчас был неверным.

— Это вряд ли. Всё дело в том, что те отчёты, которые я показал вам, взяты не совсем из обычного места, — начал отвечать Ник. — На первый взгляд всё в порядке, все отчёты идут с правильными номерами, вот только есть одна маленькая такая деталь, которая на корню делает твоё предположение ошибочным. Те два отчёта с неправильными номерами я восстановил. Они были удалены, а вместо них были другие, с нормальными номерами. Видимо, техники постарались, — улыбаясь, сказал Ник, но мысли у него были отнюдь не радостные.

— Надо собрать всех и рассказать об этом, — сказал Шрей и, набрав номер Второго на телефоне, кратко доложил ему о мыслях и находках Ника.

      Спустя считанные минуты в зале для совещаний собрались все группы. Ник нёс с собой материалы и готовился выступать перед группами, после разложил материалы и начал свой рассказ. Каждый из присутствующих слушал его очень внимательно, в некоторых местах делая пометки в блокноте. После того, как Ник закончил рассказывать всё, что он обнаружил, в зале все молчали. Один лишь факт того, что эту информацию скрыли, давал массу информации для размышлений. Неоспоримым было то, что они наткнулись на крота[3*]. Крот — это очень, очень плохо. Им может быть кто угодно, например, Второй, заместитель мэра в какой-либо сфере, главное одно — этот зверь должен находиться на высоком посту, ведь обычным гражданам не известно ничего о том, из чего и где производят батончики. Более того, этот зверь должен знать и о том, что «Призраки леса» реальны, не миф. Мало кто согласится на преступление, зная о том, что его всё равно найдут и ответственность ему придётся нести отнюдь не в тюрьме после суда. Будет чудом, если его вообще найдут. Вернее, не его самого, а труп. Но «Хвост» не допустит этого, и его имя просто пополнит список пропавших без вести.

      То, что вышли на след крота, — это хорошо, остаётся лишь его вычислить и… нет, не ликвидировать. Дозировано скармливать ему дезу[4*] и лишь потом, как только он перестанет быть нужным, решить, что с ним делать. Вполне реальным вариантом может стать его вербовка, и, как следствие, этот крот станет двойным агентом. Такой судьбе не позавидуешь, но он знал, на что идёт и какие риски будут в его работе.

— У меня есть план, он может показаться немного грубым, но должен подействовать, — сказал Ник, но хоть и старался выглядеть уверенным в своих словах, он всё равно немного сомневался в себе.

— Ну что же, Рыжий, рассказывай, что надумал, вместе все будем думать, как это реализовать, — сказал Второй.

      Ник в общих словах объяснил свой план. Перерабатывать не пришлось почти ничего, было внесено несколько дельных предложений и всё. Со всем остальным группы и Второй были согласны. Начало операции было назначено сразу же после завтрака.

      Ник лежал в своём номере на кровати и слушал музыку. Сейчас звучала классика, мелодия была очень спокойной, неторопливой и величественной. В голове было пусто, мыслей не было вообще никаких. Абсолютно. Сегодня он выложился полностью, на все сто процентов. Впрочем, по-другому Ник и не работал. Но сейчас он устал, очень устал; видимо, понемногу начинает сказываться недостаток белка в организме.

      Но перед тем как он смог заснуть, его вновь посетил двойник.

— Доброй ночи, Ник, — поприветствовал он его.

— Доброй, — отозвался Ник.

— Я смотрю, ты смог найти ниточку, которая, возможно, ведёт к истоку этой проблемы, — констатировал факт двойник.

— Как будто ты не знаешь, — язвительно, но в шутку, ответил Ник.

— Знаю, просто решил сказать, что горжусь тобой, — сказал двойник.

— Спасибо, я знаю, — с благодарностью в голосе ответил Ник.

— Слушай, вот уже масса времени прошла, а ты до сих пор называешь меня двойником. Обидно как-то. У всех есть имена, а у меня нет. Безымянный я, — внезапно сказал Нику двойник.

— Ну почему же сразу безымянный? Двойник ты, — ответил Ник, хотя не мог понять причину такого обращения к нему.

— Нет, ты не понимаешь. То, о чём ты говоришь, это как прозвище, а вот имени у меня нет, — сказал Нику двойник с какой-то непонятной грустью в голосе.

— Хорошо, давай тогда наконец-то поговорим на эту тему. Времени прошло много, и ты, я так думаю, можешь мне рассказать, кто же ты, — ответил Ник, но весь его вид выдавал нетерпение, он хотел узнать, кто же такой этот двойник.

— Я готовил тебя, чтобы это не стало для тебя чрезмерным шоком. Думаю, ты уже можешь услышать правду. Я проснулся из-за того, что ты умирал. Скажу честно, шанс того, что подобное произойдёт, крайне мал. Я — твоё своеобразное второе «я», подсознание, которое обрело самостоятельность из-за твоей смерти. Альтернативный разум… Хм, назовусь-ка я Альтом, — решил двойник. — Да, Альт звучит неплохо… Вот и имя себе подобрал, — говорил Альт, а Ник был в шоке от услышанного им. — Чтобы ты понял, объясню попроще: я — БИОС с драйверами — управляю железом, то есть телом. Ты — операционная система. Все понятно? Нет? Я могу существовать без тебя — железо будет в порядке, ну то есть тело будет жить, но сознательно отвлекаться на управление я могу лишь ненадолго, все-таки на мне держится весь организм — дыхание, сердцебиение, температура и все остальное. Ты без меня не сможешь — то есть осознавать себя ты будешь, вот только железом, то есть телом, на тонком уровне управлять не сможешь, руками или ногами шевелить, это да, без проблем, а вот заставить сердце биться — вряд ли. Теперь понял?

— Понял, — сказал Ник, находясь в шоке.

— А осознал? — спросил Альт.

— Нет. Пока не могу, — ответил Ник.

— Вижу, что не можешь. Ладно, со временем привыкнешь к этому. А пока поспи, я же займусь разметкой и сортировкой всего, что ты знаешь.

      Глаза понемногу закрывались, и Ник наконец-то уснул спокойным сном без сновидений. Завтра его ждал ещё один сложный день, бой со временем и теми, кто приговорил город к медленному погружению в хаос.

      Внезапно посреди ночи Ник проснулся от головной боли и, выпив таблетку обезболивающего лекарства, решил узнать, чем же занимается в его голове Альт.

      Хм, форматированием знаний, у меня, оказывается, жуткий хлам в голове и все валяется абы как, — подумал Ник. — Он же сейчас выгребает все излишки, выбрасывает много чего ненужного, например, старые сериалы или неинтересные прочитанные книжки…

      Прежде чем что-то удалить, Альт тщательно просеивал информацию на предмет полезности. Множество детективов, которые так любит Ник, проверялись Альтом особенно тщательно. Ник прямо видел, как он вскидывает брови или, наоборот, очень смеётся, за несколько секунд вычитывая очередную книгу. Сериалы стирал почти полностью, ведь за целый сезон удавалось найти не более нескольких полезных фактов. А забавные, интересные фразы он собирал в отдельную папку.

      На возражения Ника, что многое из этого ему дорого как память, Альт лишь отмахивался лапой. Он успокоил Ника, сказав, что ничего не стирает окончательно, просто архивирует — утрамбовывает и убирает до момента, когда они понадобятся. Это очень полезно, а вот сам Ник пока так не умеет, ему надо изучать специальные техники для этого и много практиковаться. И этому его научит Альт.

      После этого Ник вновь уснул и спал до самого будильника без сновидений.

      Джуди в этот же день

      Джуди проснулась рано утром. Часы, стоящие на прикроватной тумбочке, вновь показывали начало шестого. Не до конца проснувшись, она хотела по привычке прижаться к Нику, её персональной большой грелке, но в этот момент вспомнила всё, что сделала. «Предательница», — клеймила себя Джуди. Раз за разом она вспоминала всю боль, которую причинила Нику; все обиды, которые ему нанесла; все претензии, не имеющие оснований, которые предъявляла ему… И Ник, терпевший всё это, любил её, прощал раз за разом и глушил в себе всё, что хотел сказать в ответ, чтоб не обидеть. Сколько конфликтов он погасил, когда просто молчал и выслушивал все её упрёки? Не счесть. Мало того, что он распутывает сложнейшие дела, отдаёт работе всего себя, защищает город и в том числе её и их драгоценных деток, так ещё и дома его вместо понимания и поддержки встречают лишь с упрёками и недоверием. Не иметь возможности отдохнуть на работе хотя бы во время обеденного перерыва, не иметь этой же возможности на отдых дома, в кругу семьи, и при этом раскрывать сложнейшие дела не срываясь ни на кого — его выдержке и нервам можно лишь позавидовать. И вот сейчас с ним нет связи, он, возможно, именно в этот момент распутывает какое-то сложное дело, и ему нужна её поддержка, знание, что дома его поймут, примут и помогут. А что сделала она? Сказала ему, что он — предатель, закатила скандал, устроила истерику и ушла. Очень хотела показать, что ушла навсегда. Сейчас она проклинала себя за это. Ушла от кого? От зверя, которого любит; от зверя, который поддержал её, протянул лапу помощи, который, в конце концов, преодолел массу препятствий для достижения их общего счастья; от зверя, который вместе с ней создал два маленьких чуда — их драгоценных деток; от зверя, за которого она была готова отдать свою жизнь не задумываясь… Кто она после этого? Предатель. Зверь, недостойный находиться рядом с Ником.

      Она хотела плакать, но слёз уже не было. Оставалось лишь сжимать одеяло и стараться не кричать от боли и отчаяния, затопивших всё её естество. Она лежала и вспоминала события, произошедшие два года назад.

      Воспоминания Джуди. Два года назад. Больница. Спустя несколько дней после рождения детей.

      В палату зашла медсестра и улыбнулась, увидев спящих Ника и детей, которых он аккуратно накрыл своими лапами, как будто защищая их. Аккуратно достав их, она принесла их обратно к маме — Джуди. Та забрала их, приобняла и начала кормить.

      Спустя ещё несколько дней, как только Нику стало лучше и он мог держать в лапах телефон, она написала ему сообщение в Мазлбуке[5*].

— Любимый, я очень рада, что ты поправляешься! Наконец-то смогу пообщаться с тобой, хотя бы так!

— А я как рад! Ты бы только знала, как мне не хватает общения!

— Я буду тебе писать часто-часто, устанешь читать!

— Это вряд ли, моя маленькая Морковка. Не устану, если это пишешь ты. У меня вопрос есть к тебе, очень серьёзный.

— Говори, отвечу!

— Наши детки… Как ты их назвала?

— Никак, я ждала, пока ты придёшь в себя. Это было бы нечестно, если бы только я дала им имена, не прислушавшись к тебе.

— Родная моя… Ты бы только знала, какие эмоции во мне сейчас бушуют!

— Надеюсь, только положительные!

— Именно так, только такие!

— Ну что, большой и глупый лис, как ты думаешь кого назвать?

— Знаешь, маленькая и глупая зайка, что я хочу сейчас тебе сказать?

— И что же?

— Я люблю тебя! Очень-очень сильно люблю! Ты для меня дороже моей жизни…

— Как и ты для меня…

      Долгое молчание в чате.

— Так что ты думаешь по поводу имён для наших деток, любимый?

— Знаешь, я хочу назвать нашего сына в честь моего отца: «Пиберий». У него, как и у меня, были такие же глаза. К сожалению, это всё, что я о нём помню…

— Ну не грусти, родной мой. Пожалуйста, не надо. Всё хорошо будет.

— Я знаю, родная моя. Имя нашему сыну я выбирал, ты выбирай дочке.

— Тогда я назову нашу дочку в честь моей бабушки, Лизы. Она была очень доброй и прощала мне многие выходки, но никогда воровство голубики и морковки из кухни.

— Хорошо, тогда, пожалуйста, зарегестрируй их. А я пока отдохну немного, а то что-то устал.

— Да, конечно, отдыхай! Жаль, меня не выпускают пока из палаты, говорят, что я должна находиться под присмотром врача. Я бы сразу побежала к тебе и была с тобой и нашими детками вместе всё время!

— Верю, родная моя. Я посплю и напишу тебе как проснусь, хорошо?

— Конечно, милый, спи, выздоравливай и набирайся сил!

      Телефон выпал из ослабевших лап Ника. Последнюю часть диалога он держался только на упрямстве и силе воли, старался, чтоб Джуди не заметила, что он ещё очень плох.

      Джуди светилась от радости. Ник идёт на поправку! Осталось только вписать имена их детей в свидетельства о рождении и всё.

      Конец воспоминаний.[6*]

      Джуди сделала глубокий вдох, потом выдох и приняла решение.

      «Я больше никогда не усомнюсь в словах Ника, даже если они будут противоречить здравому смыслу, логике и вообще чему угодно. Дома его всегда будет ждать понимание и поддержка независимо от того, что произошло на работе. Дом — его крепость, опора в любом случае, независимо ни от чего. Ну, а то, что сутками может не бывать дома — работа у него такая. Звание лучшего детектива города просто так не получить», — вынесла вердикт для себя Джуди. Отныне и до конца своих дней она непреложно будет следовать этому решению.

      Спустившись на кухню, она увидела своих родителей, обняла их и, к своему огромному удивлению, расплакалась. Но это были уже не слёзы отчаяния, а слёзы радости. Теперь остались лишь две главных цели в её жизни: забота о детях и получение прощения от Ника. Если он не простит её и заберёт их детей, то смысла жить у неё больше не будет. Но Ник простит её, обязательно простит. Какая ирония, сейчас, когда она была готова поддерживать Ника, его рядом не было, а когда он был рядом, то вместо поддержки получал лишь боль.

      Успокоившись, Джуди с родителями начали завтракать. Её мама включила телевизор, и с первых же секунд он заставил смотреть его, не отрываясь ни на что.

      Из Зверополиса эвакуировали всех детей. Абсолютно всех. Это было сделано под видом соревнований между школами, выездов на природу, путешествий в другие города, причин и поводов было множество, но Джуди сразу же увидела суть происходящего. В городе в скором будущем может произойти нечто настолько ужасное, что перед этим померкнут дела мисс Барашкис и Дугласа. И сейчас, пока есть время, идёт эвакуация детей — самой большой ценности, которая есть у города. Вместе с детьми ехали многие родители, в городе оставались лишь те, от кого зависела его жизнь. Службы МЧС, полиция, врачи и многие другие оставались. Не сложно сложить два и два, чтоб получить ответ, лежащий на поверхности. Ник где-то в городе, распутывает это дело. И как ей ни хотелось бы быть в городе, она должна находиться рядом с их детьми. Защищать, если потребуется. И, если потребуется, уплатить за это своей жизнью.

      Начался первый день Исхода.