Миттельшпиль. Голод.

— Вставай, Ник, доброе утро! — до отвращения жизнерадостным голосом поприветствовал Ника Альт.

— И тебя туда же, — пробурчал Ник, накрывая свою голову подушкой.

— Нет-нет-нет, это не поможет тебе избавиться от меня, — мерзко захихикал Альт. — Наоборот, я буду издавать неприятные звуки до тех пор, пока ты не встанешь с кровати. Далее у тебя по плану зарядка, посещение врача, завтрак и появление на работе, ну и конечно же сама работа.

— Ну ещё пять минуточек… — попросил Ник. — Я же раненый, мне положен покой, здоровый сон и много еды.

— А сорок наложниц в придачу не хочешь? — с сарказмом в голосе поинтересовался у него Альт.

— Если они все будут близнецами Джуди, тогда я бы подумал… — шутя сказал Ник.

— Ты сам этого хотел, не жалуйся потом, — с какой-то непонятной интонацией произнёс Альт.

      Мгновение, и Ник оказался сидящим на огромном, роскошном троне, одетый в восточные одежды небесно-голубого цвета. На нескольких ступенях, идущих к трону, стояли телохранители в угольно-чёрной броне, которая почему-то была готической[1*]. А сам зал, свод которого, казалось, уходил в небесную бесконечность, был пронизан множеством крошечных окон, свет из которых и заливал весь зал, в котором находился Ник. В самом же зале было порядка полусотни крольчих, но все они были развёрнуты к нему спинами. Через несколько секунд после того, как Ник осмотрелся, одна из них оглянулась и, увидев Ника, сделала удивлённое лицо.

Примечание автора.

1* Готический доспех — германский доспех второй половины XV века, характерной особенностью которого являются острые углы, особенно заметные на налокотниках, сабатонах (латной обуви) и перчатках, а также шлем без гребня, очертаниями очень похожий на германскую каску. Кроме того, как правило, данный тип доспеха имел бросающееся в глаза гофрирование и рифление, которые повышали прочность доспеха в качестве рёбер жёсткости.

— Любимый! Любимый вернулся! — воскликнула она голосом Джуди.

      Присмотревшись к ней, Ник оказался в шоке. Она до последней шерстинки была Джуди из его воспоминаний. Но через несколько секунд он был в ещё большем шоке, от которого не мог даже и слова сказать. Каждая из крольчих, одетая в невесомые, просвечивающиеся одеяния, которые не скрывали фигуру и всех прелестей, а лишь их подчёркивали, была его Морковкой! Все они как будто идеальные клоны его любимой жены! Внешний вид, манера общения, запах, даже радужка глаз — нет ни одного отличия между ними и его Джуди, маленькой крольчишкой, как он её любя называл, когда они были наедине друг с другом. Пока он об этом думал, все эти… клоны уже были рядом с ним, кто успел — залез на его колени и прижимался к нему, остальные же расселись перед ним и буквально пожирали глазами.

— О любимый наш муж, мы рады, что ты вернулся к нам. Мы очень сильно по тебе скучали! — сказала ему Джуди, сидящая на правой лапе, и обняла его.

— И теперь ты просто так не уйдёшь от нас. Мы исполним любое твоё желание, но не покидай нас снова! — сказала сидящая на левой лапе, после чего тоже обняла и стала тереться головой от его грудь.

      Ник положил свои лапы им на головы, и они, как будто чувствуя его желание, ласковыми лисятами стали тереться о них. В какой-то момент одну из крольчих, сидящих на его лапах, сменила другая, потом третья, а потом Ник просто перестал их считать. Сколько времени это продолжалось — он не мог сказать. Джуди бесконечной чередой шли к нему, урчали от его почесываний, а потом, насытившись ими, уступали место следующей. И так бесконечно…

      Но всему когда-нибудь приходит конец, и в один момент Джуди отпрянули от него.

— Что случилось? — обеспокоенно задал вопрос Ник.

— Любимый наш муж, кого ты выберешь сегодня? — задала вопрос одна из них.

— В смысле? — не понял вопроса Ник.

— Кто из нас сегодня будет согревать Вашу постель? — потупившись, ответила другая. — Или же Вы хотите взять сразу нескольких?

— Я… — внезапно Ник понял, что не может ответить, не может вообще что-нибудь сделать, он не контролирует своё тело, — я беру вас всех.

      Прошло всего лишь мгновение, и Ник оказался на огромной кровати, похожей на те, которые показывают в спальнях властительных зверей Средневековья. Тонкий и невесомый балдахин тёмно-красного цвета, опускающийся откуда-то с потолка, скрывал и размывал окружающую обстановку, как будто она находится в густом тумане. Очертания предметов складывались, были видны лишь неопределённые силуэты. Внезапно один из силуэтов изменился, стал более тёмным, и тогда из него начали выходить Джуди, все в разных одеждах, но настолько соблазнительных, что Ник нервно сглотнул слюну, появившуюся у него при виде их появления. Они были одеты в те одежды, которые возбуждали его больше всего. Вот одна в свадебном платье, в котором Джуди была на их с Ником свадьбе, другая вся в латексе, третья еле семенит, вся связанная и с кляпом во рту…

— Альт, хватит, пожалуйста, — дрожащим от возбуждения голосом попросил Ник.

— Это ещё почему? Тебе же это нравится! — не согласился с ним Альт. — Тем более я это прекрасно вижу.

— Нравится, не то слово, — облизнулся Ник, пребывая в возбуждённом состоянии. — Но вот если бы это было в реальной жизни…

— Всё зависит исключительно от тебя, — улыбнулся Альт. — Так мне прекращать всё это или же несколько часиков отдохнёшь среди своих жён-красавиц?

— Заканчивай, — со вздохом, в котором можно было бы услышать, если прислушиваться, конечно, затаённое сожаление. — Надо на работу собираться.

— Ты же помнишь, что можно ускорять всё, что ты представляешь, — напомнил Альт и задал вопрос. — Почему отказался поразвлечься?

— Перегорю. Лучше сейчас взбодрюсь, зарядку как-нибудь сделаю да на работу пойду, — ответил ему Ник. — Поразвлечься и потом как-нибудь можно. Но лучше всего — с реальной Джуди. А эти… они все — не более чем искусные имитации реальности. Неотличимые, если не знать об этом.

— Тогда ладно, — с улыбкой сказал Альт. — Приготовься, сейчас ты выйдешь из режима ускоренного восприятия.

— Я и так давно готов, — ответил ему Ник, но того уже и след простыл.

      Время, локально «ускоренное» Альтом во время их с Ником разговора, вновь вернулось в своё обычное, неторопливое русло, в котором текло и будет течь эоны эонов лет. Через несколько десятков минут он закончил делать зарядку, после чего сходил в общий душ, который был расположен рядом с туалетом, позавтракал и, посетив своего лечащего врача, забрал бумагу, в которой его признали «ограниченно годным» к несению службы, дали предписание, обязывающее являться к своей медсестре за болеутоляющим, если будут сильные боли.

      Выписавшись, Ник направился в зал для совещаний. Улыбаясь, он открыл дверь, и его буквально оглушил рёв полутора десятков зверей, бросившихся к нему, чтобы обнять, потрепать по плечу, да и просто выразить свою признательность. Но через минуту всё это прекратилось окриком Второго.

— Живо все по местам! Ник вернулся, живой и относительно здоровый. Все возвращаемся к работе, — с напускной строгостью сказал Второй. Он и сам был рад, что его сотрудник, пускай и временный, вернулся к работе, пускай и не совсем здоровым, но живым.

      Все расселись обратно по своим местам, и Второй продолжил.

— Итак, пока ты валялся в больнице, мы тут нашли кое-что, — обратился он к Нику. — Хочешь знать, что именно?

— Конечно! — воскликнул Ник. Даже его хвост заметался в нетерпении, показывая, насколько же интересно его хозяину, пускай это и считалось дурным тоном.

— Ни-че-го, — по словам сказал Второй. — Абсолютно ничего. Такое впечатление, что мы — слепые котята, тыкаемся куда угодно, но не туда, куда нам надо, а если даже и попадём, то только случайно. Меня это, как ты сам понимаешь, не устраивает. Играть в гусарскую рулетку, но направлять заряженный револьвер на город вместо своей головы и ждать, что тебе выпадет пустая камора, — чистой воды безумие.

Примечание автора.

Гусарская рулетка — одно из названий «русской рулетки». В этом абзаце Второй метафорически объясняет Нику, что у них в данный момент нет абсолютно никаких догадок о том, что же делать, а бездействие вместе с надеждой что «всё само рассосётся» похожа на игру в «русскую рулетку», но только вместо головы игрока револьвер с патронами, вместо пуль у которых хаос и отчаяние, направлен на город. Шанс того, что выпадет пустая камора (гнездо для патрона) крайне мал.

— А что… — начал было спрашивать Ник, но его вновь прервал Второй.

— Ник, мы не нашли никакой ниточки ни по «Голоду», ни по похищению твоей жены. Такое впечатление, что они провалились сквозь землю! — воскликнул он и замер, глядя в одну точку.

— Что-то случилось, командир? — обеспокоенно задал вопрос Шрей.

— В том-то и дело, что они провалились именно сквозь землю, — тихо сказал Второй. — Мы все идиоты, искали где угодно, но только не там, где надо было. И как же я, старый дурак, мог пропустить такое…

— Шеф! — воскликнул Пятно, командир первой группы. — Что случилось?

— Дуонг, вот скажи мне, что ты знаешь о метро нашего города? — задал вопрос Второй. — А ты не стой как столб, Ник, садись.

— Так… У нашего метро есть восемь линий, из которых в зелёной тринадцать станций, в фиолетовой восемь, пятнадцать в голубой, а в золотой, как и в фиолетовой, тоже восемь, но её можно не считать, это линия, которая выходит за пределы города, по ней ездят скоростные поезда; красная — внешняя кольцевая, в ней же больше всего станций — двадцать четыре, далее идёт синяя, она же внутренняя кольцевая, у неё тридцать; семь в розовой и, наконец, самая маленькая — Оазис, в ней всего лишь три. Также у некоторых есть так называемые «арки» — вторичные линии, которые служат для переброски пассажиров по их району, и лишь в одном-двух местах у них есть переходы на станции основной линии, например, у внешней кольцевой линии, «Кольца Зверополиса», есть два ответвления — «Западная арка» и «Красная ветвь». Если кратко, то это всё, — закончил рассказ Пятно, недоумевая, почему Второй спросил у него это. Хотел проверить его память? Вряд ли, тут что-то другое. А вот что именно — сейчас расскажут.

— Ты всё правильно рассказал, молодец, — похвалил его Второй, улыбаясь чему-то. — Но это метро современности, а нам надо копать глубже, намного глубже. Как минимум на столетие. Мало кто знает, что в фиолетовой ветви есть закрытая станция, на которую обычным горожанам въезд запрещён, и говорят, что её используют для разворота поездов и сейчас на ней нельзя находиться из-за крайне плохого состояния платформы. Её имя «Львиные врата». Рядом построили ещё одну станцию с таким же названием, и звери этого района используют именно её. Старая же стала частью нашей линии метро, так сказать, для служебного пользования. Об этом никто не распространяется как минимум потому, что это информация с ограниченным доступом, и чтобы её узнать, придётся очень сильно постараться. Но так как тут все уже давно мертвы и ваши уровни намного выше нужного, то это нет смысла держать в тайне. Думаю, все теперь понимают, что самые важные здания в городе связаны своей линией метро. А ещё наши «Львиные врата» — одна из старейших станций метро — и за ней находится депо, в котором и есть по сути разворот поездов, но оно модернизировано под современные объёмы перевозок. От старого депо там осталось только место. Вот нам и надо искать нечто похожее, заброшенное, но используемое кем-то без разрешения. Станции, скорее всего, не подойдут, потому что их уже либо нет, либо они переделаны, а вот старые депо или ответвления, которые уже не рабочие, — наша цель. Ну, а пока надо доставать из архивов карты, планы, сопутствующую литературу и искать. Найдём Винцента — узнаем, как спасти город и где жена Ника. Сейчас же в город под усиленными конвоями везут батончики «Хищника», чтобы стабилизировать ситуацию. Ориентировочное время прибытия — через два дня в шесть утра. А сейчас все бегом работать! — закончил излагать свои мысли Второй и отдал приказ на поиск командам.

      Протянулись длительные часы поисков. Когда пришло время обеда, многие не покинули своих рабочих мест и Второму пришлось гнать в столовую забывших о времени аналитиков. Впрочем, после обильного обеда ничего не изменилось, разве что кому-то пришлось выпить кофе, чтобы прийти в рабочее состояние. Проходил час за часом, время клонилось к закату, но Ник никак не мог сосредоточиться на работе. Он просматривал планы станций и веток, анализировал полученные сведения, но у него не получалось ничего придумать. Не приходили идеи, не было какого-нибудь озарения, кроме одного-единственного: ему надо принять болеутоляющее. Получив разрешение у Второго, он направился в медчасть, из которой выписался только тем же утром.

— Добрый вечер, Николас, у Вас болит лапа? — задала ему вопрос медсестра, очень красивая лиса с огненно-рыжей шерстью, сидящая за стойкой, на которой лежало несколько врачебных карт.

— Да, мне нужно обезболивающее, — сказал Ник сквозь сжатые клыки. — Очень сильно болит рана.

— Опишите, пожалуйста, боль, — попросила его медсестра, взяв в лапы ручку и блокнот.

— Она тупая, ноющая, временами пульсирующая, — начал рассказывать Ник. — Если я дотрагиваюсь до лапы или немного ей двигаю, то рана как будто простреливает болью. И иногда возникает чувство, что одежда раздражает края раны. Утром было всё нормально, но всё дело в том, что это было именно утром, порядка девяти часов назад, давно.

— Давайте посмотрим, — сказала ему медсестра. — Я должна её осмотреть. 

      Медсестра пригласила сесть Ника на кушетку, стоящую у стойки. Сняв с её помощью рубашку и размотав повязку, Ник зашипел от боли. Вместе с повязкой оторвалась часть корочки, прикрывающей рану; потекла кровь.

— Извините, я не специально, — произнесла она, и её ушки прижались к голове, как будто просили прощения вместе с хозяйкой.

— Всё хорошо, небольшая потеря крови не убьёт меня, — улыбнулся он медсестре, и у него непроизвольно возникла мысль: «Если бы не встретил Джуди, то точно начал бы ухаживать за этой красавицей».

— Тогда никаких проблем я не вижу. Небольшое воспаление есть, но это нормально, запаха гниения тоже нет, значит, абсцессы[2*] тоже отсутствуют. Антибиотики не дали им даже шанса на появление. Я выдам Вам викодин, более сильное нельзя выдавать в Вашем случае, а другие не смогут полностью заглушить боль. Примете одну таблетку сейчас, а если боль к утру не утихнет, то зайдёте и примете ещё одну. Но я обязана Вас предупредить, что это лекарство может вызвать зависимость, так что не стоит им злоупотреблять, принимая сверх необходимого. Побочными явлениями могут быть эйфория, повышенная слабость, головокружение, необычная усталость, сухость в пасти, тошнота, рвота, пониженный аппетит, зуд, звон в ушах, сниженное мочеиспускание и снижение сексуального влечения, хотя в Вашем случае это неактуально. Или же всё-таки важно? — кокетливо спросила она, немного поводив хвостом из стороны в сторону, смотря на Ника янтарными глазами, прикрытыми веками с очень густыми ресницами.

Примечание автора.

2* Абсцесс — гнойное воспаление тканей с их расплавлением и образованием гнойной полости, может развиться в подкожной клетчатке, мышцах, костях, а также в органах или между ними. 

      Тяжёлое дыхание Ника, казалось, было слышно не только в холле, но и в коридоре, и оно, отражаясь от стен эхом, летело всё дальше и дальше, рассказывая всем, что сейчас чувствует Ник.

— Мне подобрать Вам другое болеутоляющее, Ник? Я знаю несколько хороших вещей, которые ослабят Вашу боль, — продолжила говорить низким, с лёгкой хрипотцой, голосом медсестра, чарующе смотря на Ника.

— Нет, спасибо, — хрипло ответил Ник моментально пересохшей пастью. — Но если что-нибудь подобное случится, я обязательно обращусь именно к Вам.

— В таком случае я буду ждать тебя на утренний осмотр твоих ран. И даже не вздумай не прийти. Буду измерять твою температуру. Ректально, — сказала она, быстро облизнув свои губы.

— Ты очень убедительна, — сипло ответил Ник. — Я обязательно приду. «Ещё бы не прийти, её убедительные доказательства пятого размера, кажется, сейчас оторвут пуговицы этого халата, да и вполне определённый зуд в паху очень прозрачно на это намекал», — подумал про себя Ник, но ничего не сказал.

— Тогда загляни ко мне после зарядки, но можешь и вместо, — тем же хриплым голосом сказала она, как бы невзначай приподняв лапами свои доказательства. Этот жест был настолько естественен, что складывалось впечатление, будто она это делает не специально. — А сейчас иди и отдыхай, завтра у тебя с самого утра будет насыщенный день. И не забудь плотно поужинать, твой организм должен получать массу пищи для своего восстановления.

— Хорошо, — ответил ей Ник, и его маслянисто поблёскивающие глаза лишь подтверждали его желание зайти на завтрашний обязательный утренний осмотр.

      Придя в свой номер, Ник, не раздеваясь, упал на постель. У него было какое-то тучное настроение, да и общее состояние оставляло желать лучшего. Ему хотелось кому-то выговориться, но кому — вот вопрос? Никому позвонить нельзя, к психологу не обратишься… Можно было бы напиться, но вот стоит ли? Нет…

— Посмотрите на него! Не может он ни с кем поговорить, выговориться не может, бедненький-несчастненький! — голосом, полным сарказма, поприветствовал его Альт.

— А чем ты помочь можешь? — точно таким же голосом ответил ему Ник.

— Смотря что тебе надо. Повернуть время вспять, ты уж извини, не могу, — в голосе Альта, казалось, сарказма стало куда больше. — Не властен я над ним.

— Мне бы в себе разобраться, — хмыкнул Ник.

— Всего лишь? — раздосадованно протянул Альт. — Я-то думал, случилось что-то действительно серьёзное, а у тебя всего лишь самокопание. Ску-у-у-учно! Придумай что-нибудь более оригинальное.

— То есть тебя не интересует, почему у меня сейчас такое состояние? — задал ему вопрос Ник.

— А тут и думать нечего, — ответил Альт, после чего начал рассказывать Нику о том, что же с ним происходит. — Ты мужчина в полном расцвете своих сил. Твоя жизнь связана с постоянным риском. Тебе сложно ничего не делать, твой мозг требует всё новой и новой информации и умеет её анализировать. Именно поэтому ты и стал лучшим детективом города. Скажу даже больше: ты один из лучших в стране. Весомый повод для того, чтобы гордиться собой, как я думаю. Конечно я не упоминаю и о других вещах типа повышенного внимания к деталям, развитой интуиции и прочего, включая меня, что также помогло тебе стать лучшим. Это всё?

— Нет, — ответил Ник с плохо скрываемой яростью в голосе. — Ещё меня интересует, что с моей лапой и ухом! Ах да, совсем забыл, ещё моя странная реакция на ту медсестру откуда-то взялась!

— Так уж и быть, объясню тебе, болезному, что же с тобой творится, раз своих мозгов не хватает понять. И если мозг не работает, пользуйся мозжечком. Ладно, пошутили и хватит, — со вздохом сказал Альт. — С твоей лапой всё в порядке, она заживает. Кстати, та медсестричка была права: тебе надо побольше кушать, а то я почти все запасы уже израсходовал, а взять их, кроме еды, неоткуда. Так что, будь так добр, кушай много и часто, это в наших интересах. А чувствуешь боль потому, что это вообще-то ненормально — вентиляционное отверстие в организме, непредусмотренное природой. Естественно тебе больно! Особенно если учесть, что я работаю на пределе, пуская всё на быстрейшее заживление раны. Кстати, после того, как рана исчезнет, надо будет ещё лапу приводить в рабочее состояние, тренировать и разрабатывать, но тут никаких проблем не будет, гарантирую. Сейчас самое главное — правильно зарастить рану, чем я и занимаюсь. Ещё вопросы остались?

— О да, — скептично сказал Ник. — Например моя реакция на ту медсестру. Что со мной не так?

— Хочешь, я тебя разочарую? — спросил его Альт.

— Ну попробуй, вряд ли у тебя это получится, — недоверчиво сказал Ник.

— Тогда приготовься разочароваться, — начал рассказывать ему причины и их последствия Альт. — Итак, у тебя полностью нормальный организм. Временно не особо здоровый, но это пустяки. Как я уже раньше говорил, ты — мужчина в полном расцвете своих сил, в том числе это касается и твоей потенции, а мужской климакс имеет чисто патологические причины, в отличие от женского. Реакция твоего организма довольно легка для понимания, если, конечно, использовать нужную голову. У тебя не климакс, это точно, уж поверь мне. Что там далее по списку? Интим. Давай вспоминать, когда у тебя он был в последний раз. По-моему, около месяца назад. Последние две недели жизни вместе с Джуди вы постоянно ссорились, так что ничего и не было, и сейчас прошло уже более недели после начала всех этих неприятностей с городом, так что я прав — примерно месяц. Твой организм уже не просто ненавязчиво намекает, а чуть ли не прямым текстом требует: «Хочу удовлетворения своих потребностей!» Знаешь, почему межвидовые отношения так редки, а про браки я уже и не говорю, тем более успешные?

— Нет, не знаю, — ответил Ник, немного, а скепсис и ярость в его голосе сменились смущением.

— Всё просто, если опять же подумать головой (тебе она дана не для того, чтобы ты в неё кушал), — продолжил свои объяснения Альт, — мы на генетическом уровне тянемся к зверям такого же вида, как и мы. У кроликов это выражено ярко, у львов, наоборот, почти не видно, но это именно так и есть. У межвидовых браков нет будущего, а именно детей. Немногие способны прожить всю свою жизнь со зверем, с которым не сможешь сделать общих детей. Это невероятно тяжело. Дело не в каких-либо проблемах со здоровьем партнёра, из-за которых тот стал бесплоден, а из-за видовой несовместимости. Я, если честно, до сих пор нахожусь в недоумении от того, как у вас с Джуди получилось сделать детей. Да даже если и так, то у них нет никаких проблем со здоровьем, они не отстают в развитии, хотя про это пока рано говорить, но результаты анализов свидетельствуют об этом. Ты просто невероятно удачливый зверь, Ник! Ну да ладно, это сейчас было лирическое отступление. Я снова повторюсь: гены требуют своё. Поэтому у тебя и была такая реакция на ту милую лисицу. Генетическая предрасположенность плюс длительное воздержание, плюс огромное количество гормонов в крови из-за этого, плюс тебе нравятся такие лисички, с немного тонковатой талией и, как ты подумал, «убедительными доказательствами», причём не менее четвёртого размера, плюс её внешний вид и голос в сумме даёт нам такое состояние, которое обычно описывается одним словом: возбуждение. Но, если ты хочешь, можно его заменить на «желание обладать на физическом уровне» или любое другое, близкое по смыслу. Всё понял?

— Д-да, — нервно сглотнув слюну, сказал Ник. — Но почему она себя так вела?

— Ник, ты меня удивляешь! Ты ли это?! Задействуй голову хоть раз во время нашего разговора! Или тебе её забила мыслями та медсестра? — удивлённо воскликнув, сказал Альт. — Ты представляешь, кого она перед собой видела?

— Нет, — сокрушенно сказал Ник.

— Тогда подскажу, раз думать не хочешь, — с напускным недовольством сказал Альт. — У неё перед глазами стоял раненый герой, спасший мать с детьми из бандитского гнезда, лучший детектив города, входящий в плеяду лучших детективов страны. Естественно, возникло желание обладать тобой, пускай и на очень небольшое время, хоть на полчаса, пускай на час, но чтоб ты принадлежал только ей. А дальше будь что будет. Это подспудное желание любой женщины: чтоб мужчина принадлежал только ей. Ну или она в тебя влюбилась, это маловероятно, но не исключено. В этом случае её поведение полностью объясняется. Теперь тебе всё понятно, великий мыслитель?

— Абсолютно! — фыркнув, ответил Ник, и задал вопрос. — И что же мне теперь делать со всем этим?

— Хочешь совет? — ответил вопросом на вопрос Альт. — Только сегодня и только сейчас, без смс, регистрации и прочих лохотронов!

— Хочу, — Ник улыбнулся после того, как закончил смеяться от этой немудрёной шутки.

— Не делай ничего. Приди к ней завтра на осмотр и там разберёшься, что делать, в зависимости от ситуации. Думаю, контрацептивы у неё точно есть, так что о возможных будущих проблемах можешь даже не думать.

— Ты предлагаешь мне изменить Морковке? — находясь в лёгком шоке от услышанного, задал вопрос Ник. — Я же клятву давал!

— И что? — фыркнул Альт. — Тебе это для здоровья надо, а не потому, что ты хочешь поразвлечься на стороне втайне от жены. Думаешь, подобными развлечениями мало кто занимается? Я так не думаю. Или ты хочешь сам себе помочь лапками? Так это не более чем иллюзия, временная мера, которая конкретно в твоём организме почти не убавит количество гормонов в крови. Тебе нужен полноценный акт, и желательно не один, чтобы снять напряжение и прийти в норму. И если вдруг завтра эта знойная медсестричка вколет тебе что-то, снижающее потенцию и желание, то это замедлит работу твоих мозгов, так что я не советую тебе делать это.

— Значит, ты считаешь, что несколько актов с ней мне не повредят, а наоборот, только приведут в норму? — задал вопрос Ник, терзаясь внутренними сомнениями.

— Безусловно да. Даже больше: ты станешь лучше думать и скорость работы твоего мозга увеличится, пускай и незначительно. Сплошные плюсы, не считая моральных терзаний. Я бы даже сказал, ненужных терзаний, — высказал свои мысли Альт.

— То есть ты считаешь, что если я изменю ей, то от этого ничего плохого не случится? Всё останется так же, как и было? — задал вопросы Ник, чувствуя, как внутри него начинает подниматься волна холодной ярости.

— Да. Это понемногу начинает становиться пережитком старины, анахронизмом. Пока эта тенденция невидна, но она понемногу набирает обороты. Она не была хорошей хозяйкой в последнее время перед разрывом отношений, ограничивала тебя в разных вещах, а уж про постель вообще молчу! Вы в ней просто спали. Да и вообще, она ни о чём не узнает, отсюда информация не уходит, тем более что в этом будете заинтересованы не только вы оба, а ещё внутренняя служба безопасности, твои начальники и масса других зверей. Это

не более чем процедура у врача, который выпишет тебе таблетки от кашля, чтобы ты поправился, — продолжил развивать свои мысли Альт, делая вид, что не обращает внимания на состояние Ника.

— Но я-то буду это знать! — воскликнул Ник, чувствуя, как его накрывает волной ярости, после которой он может не выплыть обратно.

— И что? То, что она не знает, — ей не повредит, — продолжил гнуть свою линию Альт, целенаправленно не обращая внимания на состояние Ника, но контролируя его. — И вообще, раз уж на то пошло, то она первая начала всё это! А потом после одной фотографии разорвала ваши отношения, сама! Она должна была понимать, что у тебя очень ответственная работа и ты не можешь всего ей рассказывать, очень часто вообще вынужден молчать. А теперь вспомни, она ведь тоже давала клятву. Что там она говорила: «Я, Джуди Стьюарт Хоппс, беру тебя, Николас Пиберий Уайлд, в законные мужья, обещаю любить и оберегать тебя, понимать и уважать тебя всегда, что бы ни готовило нам будущее. Именем всего, что мы создали вместе, и всего того, что будет создано нами, я предлагаю тебе свои любовь и верность». Обещала тебя любить и оберегать, хранить верность… Любовь и верность были первые пару лет, а дальше? Хорошо, что хоть за детьми следила. Вела себя почти как типичная «яжмать». Так что, как я думаю, ты вполне можешь считать себя свободным зверем и делать то, что хочешь. А вопрос насчёт детей легко решится в твою пользу, достаточно потянуть лишь пару ниточек. Хотя, чего это я тебе всё разжёвываю? Ты и сам всё прекрасно понимаешь.

— Понимаю, но не принимаю. Пока что мы в ссоре, такое в семьях бывает. Но как только я уеду куда-нибудь ещё, то это будет значить, что мы в разводе. Общение и решение всех дел через адвокатов — это наименьшая из бед. Я могу заставить её замолчать, сделать так, чтобы все суды встали на мою сторону, но есть одно маленькое «но», — Ник еле держался, балансировал на краю между разумом и слепой яростью. — И это «но» — дети. Клянусь, если бы их не было, то мы бы расстались и я завтра с чистой совестью провёл бы время с той красавицей! Что с детьми прикажешь делать? Оставить их у неё и видеться на выходных, да и то если будет получаться? Что им говорить в ответ на вопрос: «Папа, а почему ты не живёшь вместе с мамой?» А если у неё появится другой мужчина и она будет говорить им, чтобы они звали его «папой»? Я же тогда разорву его на части и заберу их! Сделаю это, чего бы мне это ни стоило в будущем! Понимаешь?!

— Понимаю. Ты просто веди себя нормально, вот и всё. Дать им нормальный старт в жизни ты можешь уже сейчас. Просто заведёшь на них пару счетов и положишь некоторую сумму денег. Да и не забывай про семью Бигов, уж они-то точно никому не дадут их в обиду, ведь твои дети часть семьи, — Альт старался отвечать рассудительно, чтобы Ник как можно дольше оставался в этом пограничном состоянии. — В общем, не волнуйся, просто сходи и отдохни завтра утром к медсестре на «осмотр», оно же «обследование», сбрось напряжение, прими болеутоляющее и иди на работу.

— Ты!.. — Ник захлебнулся в тёмном исступлении, накрывшем его с головой. Ему казалось, что он падает с высокого обрыва, и чем дольше летит, тем сильнее раздувается пламя его ярости, и вновь зашёлся криком. — Я не изменю своей жене! Даже если она мне не верит, я всё равно не сделаю этого!

— Ну и идиот! — повысил голос Альт. — Она сама заявила о том, что вы больше не семья! Ты со спокойным сердцем можешь завтра утром пойти и отдохнуть с той медсестрой! Да и не только завтра, если ты, дебил, правильно всё понял.

— Значит, это я дебил… — задыхаясь, с рыком прошептал Ник и потерял себя.

      Бесстрастные видеокамеры наблюдали, как лис в беспамятстве крушил свой номер, что-то бессвязно выкрикивая. Одна из ваз с цветами, удачно пущенная в один из углов, разбила защитный экран, осколками осыпавшийся на пол, и повредила саму камеру. Картина, сорванная при одном из приступов, накатывающих будто волны на море во время шторма, нашла конец своего пути, разбив углом рамы экран телевизора, пробив его насквозь и выйдя из его тыльной стороны. Раскрытый ноутбук, словно птица, совершил короткий полёт и, врезавшись в дверь, замер недвижимо на полу, рассыпав свои внутренности, словно был убит, хотя это не было так уж далеко от правды. В нём уцелел лишь жёсткий диск — хранилище информации.

      За те недолгие минуты, пока Ник крушил свой номер, к нему уже спешили спецбригада медиков и охрана корпуса. Открыв дверь с помощью электронного ключа, внешне похожего на обычную кредитку, они повалили его на пол, но даже в таком положении Ник пытался выместить на них всю свою агрессию. Спустя минуту борьбы его наконец-то зафиксировали, хотя более правдиво было бы сказать, что он был прижат охранниками к полу, и вкололи ему снотворное. Спустя десяток секунд Ник затих и охранники, потирая быстро заплывающие гематомами места, в сопровождении медиков, несущих на носилках Ника, направились в медчасть, из которой Ник выписался этим же утром. Его положили в ту же палату, в которой он лежал до этого, а медсестрой назначили утреннюю знакомую. Такова ирония судьбы: планируя встречу на утро, они никак не могли подумать, что встретятся раньше, тем более в таких обстоятельствах.

      Находясь в медикаментозной коме, Ник не слышал ничего происходящего, но он многое бы отдал, чтобы услышать то, о чём велись разговоры в этот вечер. Аналитики пребывали в унынии, особенно Шрей. Ведь Ник только сегодня выписался и целый день вёл себя нормально, но в один момент начал вести себя так агрессивно, как будто поддался «голоду». Это невероятно плохо, ведь из дела выбыл очень сильный аналитик. За ужином в столовой было непривычно тихо, почти не велись разговоры, не было слышно смеха. Многие думали о Нике и искренне переживали за него, поэтому и царила такая гнетущая атмосфера.