Миттельшпиль. Голод.

      Джуди лежала на чём-то не очень мягком, пахнущим рвотой, мочой и плесенью. Глаза никак не хотели открываться, казалось, что веки стали стальными и открыть их — уже подвиг. Уши были как будто заложены ватой, а каждый вдох нёс боль, ощущение, что с воздухом она вдыхает стеклянную пыль. Джуди попыталась что-то сказать, но из её горла вырвался лишь неразборчивый хрип.

— Босс, она очнулась! — громом ударил по ушам голос откуда-то слева.

— Ну так веди её сюда, идиот! — ещё один громоподобный голос, от которого голова, казалось, взорвалась, разлетевшись маленькими кусочками.

      Кто-то её поднял за загривок, поставил на лапы и с силой толкнул вперёд. От боли Джуди открыла глаза, сделала несколько шагов по направлению к двери и упала, запнувшись лапой за лапу.

— Вставай, падаль! — прошипел кто-то позади неё. — А то мне придётся сделать тебе больно, чтобы ты начала двигаться. И я буду причинять тебе боль с огромной радостью, полицейская подстилка.

      Джуди хотела ответить ему, но вновь вместо слов из горла вырвался лишь надсадный хрип, после которого она от боли начала хватать ртом воздух — её конвоир безо всякой жалости ударил её лапой под дых, после чего, когда она перевернулась на живот, прижимая к больному месту лапы, очередной удар, но в этот раз уже под хвост, откинул её к виденной ею ранее двери. Он снова поднял её, поставил на лапы, после чего аккуратно подтолкнул к двери. Открыв её, Джуди почувствовала удар яркого света, который заставил выступить слёзы.

— Джуди Уайлд, в девичестве Хоппс, я очень, очень рад, что ты любезно приняла моё приглашение. Думаю, тебе понравится здесь, — мерзко улыбнулся сидящий перед ней силуэт зверя. — Подойди, сядь, давай пообщаемся. Думаю, нам с тобой нужно о многом поговорить, обсудить некоторые довольно скользкие темы и найти ответы на кое-какие вопросы.

      Джуди стояла в дверях и не понимала, чего же от неё хотят. Мозги совершенно не хотели думать, она почти не воспринимала окружающую реальность. Неожиданно её грубо толкнули вперёд и ей пришлось пробежать несколько шагов, чтоб не упасть.

— Будь поаккуратней с нашей дорогой гостьей, Джонни, она нам нужна живой. Да и к тому же она — женщина. Мы же с тобой должны быть джентльменами, — тот же самый издевательски-заботливый голос предупредил помощника, чтобы он действовал немного мягче.

— Хорошо, босс, — хмыкнул зверь позади Джуди и аккуратно подвёл её к стулу с высокой спинкой и подлокотниками, стоящему напротив стола, за которым сидел загадочный босс.

      Джуди села на этот стул и попыталась собраться с мыслями, что у неё никак не получалось сделать.

— Джонни, будь так добр, помоги гостье освежить память, — опять этот мерзкий голос приказал зверю что-то сделать с Джуди.

      Пока Джуди сидела и пыталась собраться с мыслями, её конвоир взял ведро, стоящее неподалёку от стула, и облил её водой.

— Ну как, пришла в себя? — задал ей вопрос этот таинственный босс.

— Нет, — честно ответила Джуди. У неё сильно болели лапы, но понять причину этого она не могла.

— Ну это понятно, что нет, — участливо сказал он. — А хочешь знать причину твоего пребывания здесь?

— Хочу, — Джуди действительно хотела знать, что же с ней случилось. Её очень сильно волновало, где же их с Ником дети.

— Ну тогда слушай, полицейская, — начал свой рассказ таинственный босс. — Всё началось с того, что моя семья — бизнесмены очень высокого уровня, но в последнее время наши дела становятся всё хуже и хуже. Конкуренты зажимают, подчинённые не придерживаются корпоративной этики. И вот у нас, руководителя и его доверенного лица, возникла мысль сделать так, чтобы один товар, необходимый всем, стал на небольшой промежуток времени не совсем качественным. Потом мы бы пустили слухи о том, что у нас можно его купить, но качественный, в отличие от общедоступного. Нашли нужного нам зверя, и после некоторых усилий с нашей стороны он всё-таки немного изменил настройки, нужные для изготовления продукта. Но один неразумный подчинённый, к нашему сожалению, убил нашего агента, а также его жену и ребёнка. Мы конечно же примерно наказали его, что бы ты там ни думала. Очень сложно что-то сделать, когда у тебя лапы не только связаны, но ещё и залиты застывшим бетоном, а ты сам находишься на дне залива и кормишь рыбок.

      Слушая всё это, Джуди ужасалась всё больше и больше. Она наконец-то смогла связать несколько фактов, которые привели её сюда. Фотография, где Ник якобы ей изменяет, послужила обоснованием разрыва, и это должно было ударить по Нику, понизить его работоспособность или же совсем вывести его из игры. Все знают, что Ник — лучший детектив города, поэтому удар был нанесён по самому дорогому, что у него есть, — его семье. Что же, это у них получилось. Потом её несколько дней «пасли», следили за ней и в наиболее подходящий момент захватили, чтобы шантажировать близких ей зверей. А это значит, что Ник, её любимый лис, не пал духом, а продолжил борьбу. Эта мысль внушила ей надежду, но буквально следующая же заставила трястись от страха. Или же это было не только от страха? Она не знала ни где дети, ни от чего такая реакция. Частично — от страха за них, а вот от чего ещё? Неизвестно. Хотя этот зверь, сидящий перед ней, скорее всего, всё расскажет. Вот только зачем ей это знать? Этот вопрос остаётся без ответа… В этот момент на неё снова вылили ведро воды и это сбило её с мысли.

— Джуди, я очень не люблю, когда звери отвлекаются во время моего с ними разговора. Буквально до смерти не люблю. Хотя ты — мой гость, поэтому я буду делать тебе небольшие послабления. Но только небольшие, запомни. Итак, на чём же мы остановились? Ах да, на том, как неотличающийся умом и дальновидностью подчинённый совершил ошибку, а потом заплатил за неё. Продолжим. Думаю, ты уже поняла, что у нас довольно серьёзная организация, поэтому с нами шутить не стоит. Найдём, закопаем, а сверху ещё и асфальтовым катком проедемся для большей надёжности. Хотя ты уже и так наша. Почему — скоро узнаешь. А теперь коснёмся наиболее важного вопроса — твоих детей.

— Если с их голов упала хотя бы шерстинка, то я тебя убью, слышишь! — приподнявшись со стула, насколько хватало её небольших сил, прохрипела в лицо своему похитителю Джуди, после чего, обессиленная, упала обратно.

— Верю, верю, — гадко ухмыльнулся сидящий перед нею зверь. — Убьёшь, закопаешь, потом отроешь и снова убьёшь. Знаю, всё знаю. Но твоих детей мы не тронули, хотя соблазн был, не скрою. Но мы же не животные какие-нибудь, чтобы так себя вести. Хотя общий итог акции, не скрою, удивил всех. Ожидалось лишь небольшое увеличение числа немного пострадавших, после чего мы бы получили свои деньги от операции и вернули всё в то же состояние, в каком и находилась система до нашего вмешательства. Но из-за одного безмозглого кретина всё пошло вразнос! Какое планирование, какие договорённости? Не слышал! Он, видите ли, всего лишь «убрал ненужного свидетеля, который мог бы навести копов на нас». Идиот! Всё было просчитано, обо всём договорено, а тут раз, и все твои планы летят под откос! Хотя чего это я только про себя рассказываю, может, ты хочешь мне что-то рассказать?

— Мой муж вас всех найдёт и убьёт. Всех до единого, — тихо, но со злостью в голосе ответила своему врагу Джуди. В том, что сидящий напротив неё зверь, как и все вокруг, — враг, сомневаться не приходилось.

— Говоришь, как будто мы в дешёвом боевике, в конце которого главный герой придёт сюда и в одиночку уничтожит всех врагов, а в финальной сцене, произнеся патетическую речь, убьёт меня, обнимет и поцелует тебя, а потом вы уедете в закат, — яда в его голосе было столько, что хватило бы убить десяток слонов и ещё осталось бы.

— Вот увидишь, так и будет, — устало сказала Джуди. Она услышала всё, что хотела знать: Ник продолжает расследование, дети в безопасности. От неё же требуется только продержаться, пока любимый зверь не спасёт её из плена. Она ему всё-всё расскажет, станет самой любящей и заботливой женой, какой и хотела быть, но это всё будет потом, сейчас же ей надо собрать все свои силы в кулак и ждать. Ждать, несмотря ни на что. Ник придёт и спасёт её. Это так же неизбежно, как и то, что Солнце восходит на востоке, а исчезает на западе.

— Может и будет, кто знает, — внезапно согласился с ней её главный враг. — Ник конечно же рано или поздно расследует это дело, но вот для тебя, милая моя, жизнь уже закончена.

— Почему это? — удивлённо задала вопрос Джуди. — Ты же сам говорил, что я тебе нужна живой.

— Вот именно, живой, — оскалился её собеседник. — Но про здоровье я ничего не говорил. Да и моё чутьё говорит, что скоро всё закончится, а оно, знаешь ли, меня ни разу не подводило.

— И что ты сделаешь со мной? Учти, когда меня найдут, то ты вряд ли будешь жить долго и счастливо, особенно после моего рассказа, — Джуди попыталась ответить ему без страха в голосе, но у неё этого не получилось, в конце фразы она пискнула от страха.

— Я ничего не буду делать, абсолютно, — внезапно улыбнулся счастливой улыбкой враг. — Я уже всё сделал. Как думаешь, почему у тебя много дней исчезло из памяти? Ответ прост до невозможности! Теперь ты — героиновая наркоманка. Все эти дни тебя кололи этим наркотиком, как только ты приходила в себя хоть немного. Так что теперь твоя жизнь превратится в непрекращающийся ужас и боль.

— Этого… этого просто не может быть! — воскликнула Джуди. Она всю свою жизнь ненавидела наркоманов, считала их ущербными, недалёкими зверями, которые отдают всё, что имеют, ради иллюзий, которые их и убьют. И вот теперь она — одна из них. Чёрное, беспросветное отчаяние затопило всё сознание Джуди. Её жизнь рухнула в один момент. Зачем ей теперь жить, если через несколько лет она умрёт? Правильно, незачем. Лучше разорвать на длинные лоскуты свою одежду, пока у неё ещё есть хоть какие-нибудь силы, сделать из них верёвку, пойти в туалет и покончить с собой. По крайней мере этим поступком она выбьет козырь из лап этого… существа и не будет сама мучиться, а также мучить своих близких всё оставшееся ей время.

— Ну уж нет, не выйдет у тебя ничего, — внезапно сказал ей собеседник. — Я знаю, о чём ты подумала. У тебя не выйдет покончить с собой. Рядом с тобой постоянно будет пара бойцов, которые будут тебя охранять и защищать, в том числе и от самой себя. Ты мне пока нужна живой. А пока ты не растеряла последние крупицы сознания, я расскажу о том, что же тебя ждёт, о непередаваемых ощущениях, которые придётся тебе испытать и, конечно, про то, как именно ты будешь жить ближайшую неделю. Начну, пожалуй, с последнего вопроса. Жить будешь в отдельной комнате, но вот вместо обычного туалета, уж извини, у тебя будет ночной горшок, а душ заменит тазик с тёплой водой. Ах да, чтобы ты не захлебнулась во время водных процедур, за тобой будут присматривать пара моих доверенных зверей. Так что ты будешь жить, хотя жизнью это будет назвать сложно.

— Не надо, пожалуйста… — заплетающимся языком попросила Джуди.

— Надо, Джуди, надо. Итак, сейчас ты прослушаешь небольшой рассказ на тему «Что такое ломка и как долго она длится», — счастливо сказал зверь, сидящий перед ней. — Итак, начнём. Ломка — это физические и психические расстройства, развивающиеся у наркоманов через некоторое время после прекращения приема наркотика или уменьшения его дозы. Она является составной частью синдрома физической зависимости. Ну да, ты это уже знаешь, а скоро прочувствуешь во всём объёме. Наркотик для тебя уже стал неотъемлемой частью организма. Без наркотиков у тебя уже не сможет нормально осуществляться ни одна из функций организма. А если долго их не принимать, начнётся ломка. Конечно, её характер зависит от принимаемых наркотиков. При героиновой и кокаиновой наркоманиях она самая сильная, так что тебе будет очень плохо. Ломка будет проявляться сильными физическими недомоганиями. Для того, чтоб снять её, тебе потребуется принять очередную дозу, а она есть только у меня, и никто, опять же кроме меня, не даст тебе её. Ты, как и любой наркоман, безошибочно будешь чувствовать приближение ломки. Первые симптомы обычно начинают проявляться через 8-12 часов после принятия последней дозы. Итак, через это время у тебя может возникнуть расширение зрачков, глаза могут слезиться, появится насморк и чихание, а также озноб, периодически будут появляться так называемые «мурашки». У тебя пропадёт аппетит, возникнет состояние эмоционального напряжения, беспокойства, тревоги. Как говорят эти юные смертники, будешь «на измене». Ты не сможешь заснуть. Затем озноб сменится чувством жара, будут возникать приступы слабости и потливости. В мышцах спины, шеи и лап появятся ощущения неудобства. Возникнет желание потянуться, размять мышцы. Это состояние наркоманы со стажем сравнивают с ощущением, которое бывает, когда «отсидишь лапу», но оно распространяется на большую часть мышц. Возникнет боль в жевательных мышцах, и она будет усиливаться, когда ты попытаешься поесть или даже будешь думать о еде. Затем все симптомы, которые у тебя были до этого, усилятся. «Мурашки» и озноб становятся постоянными, зрачки будут настолько широкими, что на свет почти не будет реакции. Чихать ты будешь приступами, по 50-100 раз подряд, а от зевоты будет сводить челюсти. Появится сильное слюнотечение. И всё это на фоне боли от зевания или еды. Вот это букет неприятностей, правда? К концу вторых суток у тебя будет ещё более тяжелый период: возникнут сильные боли спины, лап, шеи. Наркологи со стажем описывают их так: «Мышцы «сводит», «крутит», «тянет»». Из-за интенсивных болей ты не будешь находить себе места, будешь то вставать, то снова ложиться, крутиться в постели, растирать мышцы, подтягивать лапы к подбородку. Тебе будет казаться, что если ты будешь двигаться, то боли станут меньше, но это не так, боли не исчезнут. Ты станешь злобной и агрессивной. В это время тебе настолько невыносимо будет хотеться очередную дозу, что будешь способна на любое насилие, преступление, ложь, да на что угодно, лишь бы достать наркотик! А если я тебе его не дам, то на 3-4 сутки к уже имеющимся ощущениям добавляется рвота и понос. Но это ещё не конец! Они могут быть многократными, до 10-15 раз в сутки с болями в кишечнике. Рожавшие наркоманки говорят, что эти боли похожи на схватки. Потом у тебя повысится температура тела. Ты не сможешь ничего есть и очень сильно потеряешь вес, а если тебе не повезёт, то истощение приведёт тебя к смерти. Но даже во сне ты не сможешь отдохнуть, потому что ночью заснуть не получится, ты сможешь уйти «в забытье» лишь днём, да и то на короткое время. У наркоманов, принимающих наркотик внутривенно, твой случай, кстати, появится сильный зуд по ходу вен. Внешне ты будешь выглядеть измученной, как во время тяжелой болезни. Выражение лица, естественно, будет страдальческое. Глаза же станут тусклыми, глубоко запавшими. Шерсть станет сухой, бледной, выцветшей. В среднем продолжительность ломки без лечения — 2 недели, но может быть и больше. А лечить тебя я не собираюсь, сама понимаешь. Однако, если ты выживешь за эти две недели, у тебя будут остаточные явления в виде непреодолимого влечения к наркотику, пониженного настроения, а также расстройства настроения, доходящего до взрывов гнева с агрессивностью, психического дискомфорта. Ещё у тебя будет повышенная утомляемость и истощаемость с крайней неустойчивостью настроения, нарушения сна. В этот период ты будешь невероятно сильно хотеть новую дозу, вновь станешь истеричной, злобной. Так как тебя точно будут лечить в стационаре больницы, ты будешь требовать под любым предлогом выписки и, скорее всего, дезорганизовывать работу в отделении. По любому незначительному поводу у тебя будет снижаться настроение, возникать суицидальные тенденции, и если с тобой не будут работать разные доктора, в том числе психологи, ты вполне можешь покончить с собой. Период отставленных проявлений ломки может продолжаться от 2 до 5 недель после исчезновения острой симптоматики, то есть всего того, что я тебе только что описал. Полностью симптомы ломки проходят только через несколько месяцев, но всю свою оставшуюся жизнь ты будешь хотеть новую дозу и вполне можешь снова стать наркоманкой. Это всё при условии, что ты выкарабкаешься, на что, откровенно говоря, надежды мало. В подавляющем большинстве случаев героин и кролик — вещи несовместимые, ведущие к смерти второго от первого почти сразу же. В общем, я тебе не завидую.

— Ты… ты не зверь… — прошептала Джуди упавшим, полным отчаяния голосом. — Ты даже хуже, чем животное… Нет такого слова, чтоб описать тебя…

— Ничего личного, каждый выживает как может, — скривил губы в улыбке враг. — Если я ударю в самое слабое место, то нанесу ему максимально возможный критический урон. Тем более что разговор уже ведётся с помощью оружия. Главная ищейка врага не может работать после того, что сделал я? Отлично! Чем дольше она будет неработоспособной, тем лучше.

— Он тебя найдёт. Найдёт, придёт и вычистит это змеиное гнездо до самого фундамента и даже глубже, если потребуется, — зло сказала ему Джуди.

— Я даже не сомневаюсь в этом! — рассмеялся собеседник. — И очень, очень сильно жду этого момента! О, я уже представляю то отчаяние, которое его обуяет при виде тебя. Даже если я буду к тому моменту мёртв, моё сердце уже поёт от радости. Кстати, чтоб точно уничтожить твоего мужа, его будут ждать ещё и некоторые другие сюрпризы. Крайне неприятные, должен сказать. Но это — секрет.

— Я буду рада, когда ты умрёшь, и даже спляшу на твоей могиле, — буквально выплюнула из себя Джуди. Она хотела хоть чем-то досадить этому… существу. Он уже давно потерял звериный облик, поэтому и называть его так теперь нельзя. «Существо» — лучшее слово, которое для него подходит. Не зверь и даже не животное, которое живёт первобытными инстинктами, а существо, у которого нет ничего. Ни вида, ни пола, абсолютно ничего. Впрочем, это наоборот хорошо, зверей убивать жалко, в отличие от таких как… это.

— Даже если так и будет, то мне, во-первых, будет уже всё равно, потому что я буду мёртв, а во-вторых, ты сама ненамного дольше меня проживёшь, — вновь улыбнулось оно. — Так что тебе не задеть меня, недополицейская, как ни старайся. Все мои близкие мертвы, а моего любимого сына, единственного, любимого моего наследника убил твой муж во время штурма моего особняка. Так что око за око, клык за клык.

— Ты улыбался, говоря это… — отметила Джуди. — Совсем не любил своего сына?

— А это не мой сын, — ответил ей враг. — У меня был всего лишь один ребёнок, Винцент… Но он хотел стать полицейским и никто не мог изменить его решение, как мы бы ни старались. Поэтому ему пришлось умереть. А убитый… Жена шлюхой оказалась. Пока я улетал по делам семьи, она кувыркалась со своим телохранителем. А ведь я любил её… верил ей… Но однажды случайно застал их двоих, кувыркающихся на нашем супружеском ложе. Они меня не заметили, но вот я всё запомнил… Жаль, что это случилось уже после рождения ублюдка, когда он подрос. Я никому ничего не сказал, сделал анонимный ДНК тест всех троих, и с вероятностью в 0% я — отец. Хочешь знать, что потом случилось? Нет, ребёнка я не тронул, для него просто в один из дней мама и дядя, который его должен был защищать, исчезли. Хотя как сказать… Да, исчезли. А потом я долго и с наслаждением снимал с них шкуры заживо, никаких анестезий и прочего. Знакомый доктор сначала помог им прожить достаточно долго, пока моя жажда мести не будет удовлетворена, а после уничтожить трупы. Доктора, они такие затейники, знаешь ли. Особенно мне понравилось открытые раны солью посыпать. Это очень, очень больно. Ну да ладно, я о себе уже рассказал, мы с тобой поговорили, сейчас же тебе пора в свою комнатку, маленькая миссис Уайлд. Ориентировочно через восемь часов у тебя начнётся жизнь, крайне насыщенная неприятными ощущениями. Желаю тебе хорошего отдыха! Хе-хе-хе. Уведи её обратно в комнату, Джонни, и следи, чтобы не сбежала.

— Хорошо, сэр, — ответил собеседнику Джуди её конвоир, после чего отвёл крольчиху в комнату.

      Оставшись одной в своей комнате, Джуди бросилась на грязный, набитый соломой матрас и заплакала. Она знала, что является целью зверей, желающих Нику зла, но никогда бы не подумала, что они решатся на такое. Использовать её как заложника? Легко! Прикрываться ею для проворачивания каких-либо тёмных дел — да пожалуйста! Но такая подлость… Что будет с её родителями, когда они узнают об этом? А дети? Сможет ли она быть такой же любящей матерью после того, что с ней сделали, или же ей теперь суждено быть одной из тех, кто за дозу сделает всё что угодно, пойдёт на любое преступление? А Ник? Её Ник! Что он скажет, отвернётся от неё или же будет спасать всеми силами? Хотелось бы второго, но если он выберет первое, то она его поймёт. Кому нужна жена-наркоманка? Но где-то там, глубоко внутри неё, жила надежда, понемногу переходящая в уверенность, что он придёт, спасёт и не отвернётся от неё, что бы ни случилось. Она помнит его глаза, полный уверенности голос, мерно, но тяжело, как будто печатая на всей своей жизни слова: «Я, Николас Пиберий Уайлд, беру тебя, Джуди Стью Хоппс, в законные жёны, обещаю любить и оберегать тебя, помогать и верить тебе. Я брошу вызов любым препятствиям, с которыми нам будет суждено столкнуться. Именем всего, что мы создали вместе, и всего того, что будет создано нами, я предлагаю тебе свои любовь и верность». В конце он эту клятву уже шептал, но от него веяло настолько сильной уверенностью в своих словах, что не поверить ему было невозможно. А что же она? Она, произнося свою клятву, так же была уверена в себе, но со временем забыла об этом, о своём слове. Как она говорила тогда? «Обещаю любить и оберегать тебя, понимать и уважать тебя всегда, что бы ни готовило нам будущее. Именем всего, что мы создали вместе, и всего того, что будет создано нами, я предлагаю тебе свои любовь и верность». Любит ли она его? Да, безусловно, о другом ответе даже и помыслить нельзя. Видел ли это Ник к тому моменту, когда она увидела фотографию с его якобы изменой? Вряд ли, хотя любил её и был с ней всё это время. Нет! Он любит её, как и она его! Он придёт за ней, спасёт, и они будут вместе до самого конца, каким бы он ни был.

      Успокоившись, Джуди перевернулась на спину, и в спину впилась солома, наполнявшая матрас. У неё есть ещё минимум восемь часов, чтобы выспаться и собраться с силами. Этот урод, с которым она общалась, всё верно рассказал, у неё вряд ли получится выжить. Но даже в этом случае, если ей суждено умереть, она сделает это с гордо поднятой головой, не попросив пощады или снисхождения. Именно так она и должна поступить, достойная жена своего мужа. Он ни разу не прощал виновных, всегда распутывал дела до конца, чего бы этого ни стоило. Она должна быть и будет подобной ему. Пускай даже и в смерти, раз в жизни не смогла.

      Осталось мало времени, ей сейчас надо спать, ведь скоро это у неё вряд ли получится. В любом случае Ник сюда придёт и предаст огню всё, что здесь будет. Ей же надо только продержаться несколько дней, её враг сам ей об этом сказал. Неделя — максимум. Ник придёт раньше и спасёт её. Нет никаких двух недель, нет нескольких месяцев, есть лишь только несколько дней. Надо продержаться, просто продержаться, как бы плохо ей ни было. Скоро всё закончится так или иначе. Улыбнувшись, Джуди перевернулась и, закрыв глаза, не обращая внимания на впивающиеся в тело стебли соломы, счастливо улыбнулась. Она нашла свой путь, приняла его и будет ему следовать. У неё внутри крепла уверенность в правильности своих действий, в Нике, который обязательно придёт за ней, в том, что злодеи будут наказаны, а она дождётся его, несмотря на всю боль, всё то, что с ней скоро будет происходить.