Страница 33 из 36
- Не будь ребенком, Максвелл, - Кассандра смотрела строго и прямо. - Куда бы ты ни шел, мы все равно отправимся с тобой. Сейчас слишком опасно, чтобы гулять одному.
- Хорошо, - сдался Тревельян. - Но быстро и тихо. И делать то, что я скажу. Понятно?
- Станет понятнее, когда ты скажешь, что у тебя там за личное дело, - непреклонно протянул наместник.
Маг потер виски и отвернулся. Голова болела. И он все еще чувствовал, как в кармане, рядом с его собственным сердцем, магически пульсирует филактерия, показывая дорогу к хозяину, чье сердце он обязан остановить. Неужели придется откинуть этот план, и просто попытаться его прирезать? Нет... Нет, не успеют. У него одного быть может еще был бы шанс, небольшой, но все же, но у толпы калек шансов нет вообще никаких.
И маг принял решение. Что бы ни случилось, он спасет их. Спасет всех. И город тоже.
Я инквизитор. Я смогу. Я уже совершал невозможное.
- Я знаю, где Септимус. И я отправляюсь за ним, - и, не оборачиваясь больше, быстрым шагом направился к виднеющимся в сумраке очертаниям гор.
- Откуда?..
Этот вопрос повис в воздухе и остался без ответа.
Быстрее. Ночь уже давно перевалила за середину, время на исходе. Теперь, когда решение было принято, он ругал себя за медлительность, стараясь не думать о том, чем эта медлительность была вызвана - сейчас он не может в себе сомневаться, не имеет права. Тревельян ускорил шаги, остальные молча последовали его примеру. Лестницы, лестницы, лестницы - теперь он их почти не замечал, стремительно шагая к выходу из города. Закоулки, дворы, кривые улицы - все пролетало мимо, сливаясь в один сплошной поток сначала из белого мрамора, потом - из дерева и кирпича и наконец - стены кончились, они вышли из города. Попроси кто-нибудь после этого нарисовать на карте маршрут, по которому они прошли, он не смог бы этого сделать, но вот будет ли вообще это "после"?
Все чаще и жарче пульсирует филактерия в его кармане, все быстрее стучит его сердце. Дорога петляет меж камней, море впереди них поблескивает в свете заходящей луны, вот-вот наступит рассвет. Никто не проронил ни слова за время, что они шли. Руки напряженно сжимают оружие, усталые глаза смотрят на дорогу и, иногда, - на него. Инквизитор идет впереди и не оглядывается, хоть и чувствует на себе эти взгляды. Ему нечего сейчас им сказать.
Еще несколько минут напряженной гонки со временем, и он замирает, делая знак остальным. Септимус - впереди, всего несколько метров отделяют его от врага. Но что он делает?
- Создатель! - едва слышно прошептала Кассандра, оборачиваясь к остальным с побледневшим лицом. - Он же...
- Убил всех не-магов, - кивнул инквизитор. - Их кровь ему нужна для ритуала.
Варрик тихо выругался и покрепче перехватил Бьянку.
- Но даже без них магов вокруг него слишком много, - обеспокоенно проговорил Бык, прикладывая значительные усилия, чтобы не высовываться из-за валуна, служившего им укрытием. - Как мы их всех остановим?
- Они сами остановятся, как только Септимуса не станет, - замороженным, неживым голосом ответил Тревельян. Внешне он спокоен, но сердце бьется так, словно вот-вот выскочит из груди, а в ушах звенит.
- Да, но как мы к нему подойдем?
Инквизитор посмотрел на него. Долгим, немигающим взглядом, который, казалось, длился вечно, хотя прошло всего мгновение. В этом взгляде - решимость и отчаянная мольба. «Прости меня, пожалуйста.»
Бык вздрогнул и потянулся к нему рукой, но мага уже не было рядом. Не оставляя себе времени на сомнения, не давая друзьям шанса остановить его, он стремительно вышел из-за валуна и пошел по направлению к Септимусу.
- Какого... - успел услышать он Кассандру, но тут же силой воли отключил эту часть сознания. Не слушать, не оглядываться, не думать.
Порабощенные маги, заложники злой воли малефикара, синхронно, как по команде, повернули к нему головы. Они уставились на инквизитора своими пустыми глазами, но с места не двигались, не получив приказа. Септимус стоял на коленях над телом лежащей девушки. Посох за его плечом ярко пульсировал красным светом. Малефикар повернулся к инквизитору и медленно поднялся на ноги.
- Тебе все мало? Надеешься меня... Что это? - он замер, наклонив голову и словно впитывая ночной воздух всей кожей. Ты изменился. Ты... - глаза его широко раскрылись и он, не мигая, уставился на Максвелла. - Не сможешь. Не успеешь... - маги неподвижно стояли друг напротив друга. Рука инквизитора в кармане, крепко сжимает нож. Рука Септимуса замерла в воздухе, готовая выхватить посох из-за спины.
В этот момент первый луч красного рассветного солнца прорезал ночной сумрак из-за спины Тревельяна и на мгновение ослепил Септимуса. Рука, тянувшаяся к посоху, машинально прикрыла глаза. Сейчас!
Инквизитор рванул из кармана нож и перерезал себе запястье. Перед глазами его полыхнула вспышка света, а затем опустился сумрак. В этом сумраке одна за другой стали появляться красные жилы, оплетающие, казалось, все вокруг. Стук его сердца громко отдается в ушах, и в том же ритме пульсирует весь мир. Время будто остановилось. Ощущение небывалой эйфории охватило его. Он вывернул этот мир наизнанку и теперь видит, как он устроен, видит его швы - красные живые нити, связывающие ткань реальности воедино. Одна из таких нитей тянется к Септимусу. Он видит ее, видит, как она питает кровью его сердце, заставляя его биться. Он тянет за эту нить, вырывает ее из врага. Нить разветвляется, клубком опутывает его руку, он тянет их все, рвет, перекручивает и снова тянет до тех пор, пока не остается ни одной. Тело Септимуса безвольно падает на песок. Глаза его открыты, и они - совершенно белые. В глазах инквизитора - красный туман. Он оборачивается и смотрит на своих спутников.
Все так быстро и просто. С пальцев красным песком осыпается филактерия. Его спутники вышли из-за камня, глядя на него кто настороженно, кто шокировано, а кто-то и гневно. Инквизитор сделал шаг в их сторону и словно налетел на стену, увидев, как Кассандра подняла щит, словно собираясь защищаться от него. Она больше не доверяет ему. Маг перевел взгляд на Быка, но увидел абсолютно ледяной взор и плотно сжатые губы его кадана. А еще - приготовленный к атаке топор. Увидел, и усмехнувшись - отступил назад.
И ты тоже...
Не зря он не хотел их брать. Не зря. Но зато они живы, а ему нет нужды прятать запястья или что-либо объяснять. Они теперь и так все знают. А здесь - здесь всё кончено.
- Что здесь происходит? Где я? - невнятный гул голосов за спиной постепенно рос. Маги, десятки магов, за последнюю ночь повыбиравшиеся из своих нор, где прятались после восстания, и подвластные приказу малефикара, начали приходить в себя. Что-то глухо, почти неслышно шмякнуло сзади - посох с навершием из лириумного идола безжизненной деревяшкой лежал на песке. Обернувшись, маг наклонился за ним, но взять не успел.
- Позволь я это заберу, - его оттеснил наместник, осторожно подбирая посох, стараясь не касаться идола. - Не хватало нам еще одного одержимого, правда? На этот раз я лично прослежу, чтобы эту пакость уничтожили, пусть даже мне придется самому спуститься в Орзаммар и потребовать у Его Величества доступ к наковальне Пустоты.
Маг не хотел отвечать, но все же невесело хмыкнул в ответ на эту реплику и покосился на гнома. Бьянка спокойно расположилась за его широкими плечами, и от этого зрелища ему стало немного легче. Именно к нему он решил и обратиться.
- Варрик... - Тревельян глухо закашлялся. С губ его вместе с воздухом сорвались несколько капель крови. - Позаботься о магах, хорошо? Мне нужно... Нужно побыть одному.
Не дожидаясь ответа наместника и не оглядываясь больше, он ушел в противоположную от Киркволла сторону.