Страница 90 из 147
Преодолев себя, Вацлав, не отрывая пристального взгляда от лица потерянного друга, ответил:
- Мы уже все выяснили. Ваше появление было очень кстати. Прошу прощения за беспокойство.
Божена обернулась к Яну:
- Инспектор говорит, что они потеряли тебя…
Ян холодно улыбнулся:
- Нельзя потерять то, чего не имеешь.
Странная реплика. Губы Инспектора дрогнули, он, будто хотел что-то сказать, но раздумал. Встал, отодвинул пустую кофейную чашку, бегло скользнул взглядом по Божене, но она сидела, затаившись, не поднимая головы.
Гратц сделал несколько шагов по направлению к двери, и у самого выхода резко обернулся, лицо его выражало смелость игрока, который решился на ва-банк, осознав, что у него остался последний козырь.
- Господин Бжиневски, я рад, что все разрешилось благополучно, но меня мучает один момент, ваша машина….
- А что с ней?
- Мы нашли ее перевернувшейся на пригородном шоссе, ведущем из Парижа. Она несколько помята и на сиденье – следы крови. Судя по их количеству, водитель серьезно пострадал. Вы же, как я вижу, вполне здоровы. Значит…
Взгляд Бжиневски стал еще более отчужденным.
- Значит, за рулем был другой человек. Обычно я оставляю машину в аэропорту, когда лечу куда-нибудь. Раз вы ее нашли в другом месте, значит, ее угнали.
Гратц примиряюще улыбнулся.
- Хорошо, как скажете. Я знаю, Вы влиятельный человек и Ваше слово – дорогого стоит.
- Что-то еще? – Бжиневски не скрывал недовольства в голосе.
- Нет. Благодарю вас.
Гратц вышел из кафе. Божена, сидевшая спиной к выходу, даже не повернула головы. Не меняя позы, она спросила Яна, лица которого не видела.
- У тебя все в порядке?
Вместо ответа Ян поцеловал ее в голову.
После встречи с Гратцем, Божена сказала Яну, что хочет вернуться домой, но он предложил прогуляться. Они взяли такси и поехали на Невский, который она так любила. Нашли уютное кафе, где кроме них никого не было. Сели у окна. Божена сразу вспомнила беседу с Яном в «Лавке древностей». Но сейчас ее бередили смутные сомнения, подозрения, обнажившие интуитивные страхи, и самым главным из них был страх потерять этого мужчину. Поэтому она, так не любившая выяснение отношений, решилась на этот разговор.
- Вацлав Гратц – твой друг?
- Почему ты так решила?
- Он слишком близко воспринял твое исчезновение.
- Он из моей прошлой жизни.
- Мне кажется, он хороший человек…
- Это неважно, просто нужно уметь смиряться с тем, что заканчивается. Не надо вовлекать прошлое в настоящее. Прошлое существует для того, чтобы жалеть, будущее, чтобы мечтать, а настоящее – чтобы жить.
- Согласна. Но, знаешь, когда я разговаривала с ним, он производил впечатление человека, которому ты очень близок…
- Ты его защищаешь?
- Он не нуждается в этом, просто мне кажется, если человек хочет резко изменить свою жизнь, которая по каким-то причинам ему не нравится, он предупреждает об этом близких ему людей.
Ян запнулся. Начал фразу, но почему-то резко замолчал.
- Что ты хотел сказать?
- Я предупредил Лайоша и Рене. Они об этом знали. Ты хочешь еще поговорить о Гратце? – в его голосе проступило едва заметное раздражение.
- Бог с ним, с Гратцем, он уехал.
-Но, как я понимаю, ты еще хочешь меня о чем-то спросить? - Ян попытался улыбнуться, хотя не очень естественно.
- Если ты не против. Раз уж так получилось. Этот человек из твоей прошлой жизни, как ты говоришь…
- Мы вроде бы закончили с Гратцем.
- Я не о нем, а о тебе, ты так мало мне рассказывал о том, что у тебя было в жизни, чем ты жил, что тебя радовало, через что ты прошел.
- В моей жизни было многое, - в одном разговоре не расскажешь. Но сейчас я хочу сказать главное – я прошел через такое, что могло бы погубить самых выносливых и твердых людей, я сталкивался с вещами удивительными, волшебными, непостижимыми, а также с ужасами людского мира, с демонами, которых породили божьи создания – сами люди, одним словом, я пережил столько, что хватило бы не на одно воплощение, только одного мне не довелось испытать…
Божена вопросительно молчала, ожидая, что он продолжит. Выдержав паузу, он сказал.
- Мне не довелось испытать любовь, настоящую, изначальную. Были вариации на тему, имитации, иллюзии, хотя и их было не так много, как могло бы быть. Но сегодня ты заполняешь мою жизнь, мне хорошо рядом с тобой, а я все-таки не могу признаться тебе в любви, потому что не знаю, что это такое.
Ян замолчал. Официантка принесла большой чайник с зеленым чаем. Божена его не любила до встречи с Яном, но после пристрастилась совершенно искренне. Что она могла ответить ему? Сначала нужно было осознать услышанное, понять, от душевной ли бедности или просто по причине усталости этот человек признается ей в том, что никогда не испытывал любви и поэтому не может определить свое нынешнее чувство. Может, это вытекало из одинокого детства, и зацементировалось аскетичным образом жизни взрослой, или же было обусловлено природными чертами его характера. Божена не знала ответа.
Еще в «Лавке древностей», в самом начале их разговора, она отметила в нем силу гранита, - холодного и твердого, властный ум, буддистское спокойствие эмоций. Позже она сравнивала его с янтарем, твердым и ослепительно солнечным, с крохотными вкраплениями удивительных узоров, живущих внутри него своей собственной жизнью. В этом человеке кроме основного русла, текли подводные ручьи, которые лишь изредка обнаруживали себя, сообщая его личности многогранную глубину.
Постепенно открывая того, кто поначалу казался ей абсолютно недоступным, Божена обнаруживала нечто новое в себе. Как археолог, дрожа от восхищения, боготворит древность за то, что она дает ему возможность открытий, так и Божена была совершенно покорена мыслью, что в прошлом Яна таятся загадки, способные повлиять не только на их сегодняшний день, но и на будущий.