Страница 51 из 147
- Не знания делают нас сильными…
- Знания делают нас печальными и беспомощными. Когда знаний слишком много, жизнь становится бессмысленной.
Пришла очередь Азара вздрогнуть.
- Эта журналистка…
- Божена Иртен…
- Да, Божена, что вы о ней знаете?
- Достаточно, чтобы рассказать…, - Ян осекся. Азар в низком проеме двери слегка склонил голову на левый бок, словно прислушивался к внутреннему голосу.
- О чем?
- Ты знаешь, о чем…
- А если она не поверит, на земле было столько мнимых пророков?
- Если я достаточно о ней знаю…
Звякнул дверной колокольчик. Ян встрепенулся, не глядя на Азара, вышел из комнаты. Старик последовал за ним. Как только дверь закрылась, невидимый чудо-замок сделал комнату недоступной для чужих.
Божена вошла в кафе «Le Coupole» за двадцать минут до назначенного времени. Улыбчивый юноша принял у нее легкое пальто темно-вишневого цвета. Бордовый шелковый шарф она снимать не стала. По совету интуиции, Божена сделала очень легкий, почти прозрачный макияж. Одежда была ему под стать – ничего помпезного и слишком строгого (про дресс-код Рене де Картом не было отмечено особо), поэтому она рискнула соединить черно-угольные джинсы с пуловером светло-кофейного цвета, вышеупомянутый шарф, небрежно обернутый вокруг шеи, выполнял функцию яркого акцента. «Пусть меня осудят модельеры Парижа, но в этом наряде я чувствую себя свободно» - сказала себе Божена.
tВ « Coupole» вежливые официанты с первого взгляда признали в ней иностранку, но менее вежливыми не стали. Жестами пригласили ее пройти вглубь, чуть левее к лестнице, спуститься вниз – и вот перед ней обширный зал, похожий на дансинг. По всему периметру – столы, накрытые белыми скатертями, на столах – серебряные подносы, на подносах – всевозможные закуски.
Божена чуть помедлила, но не по причине роБосхти, а скорее из тактических соображений, оглянулась, людей было мало, а те, кто присутствовали, были похожи на отдыхающих отпускников, утомившихся от нежности юга и в тоске склоняющихся по местным кафе. С первого взгляда большинство из них принадлежало к среде обеспеченных ленивцев вроде рантье или ушедших на пенсию военных, но при более пристальном взгляде обнаруживалось, что случались среди них и персоны, которых принято величать творцами: признанные художники, музыканты, поэты. Подобная среда всегда вызывала в Божене двойственное чувство – сытые творцы казались ей чем-то невозможным, даже неправильным, ибо, как ей представлялось, истинный талант не может быть оценен его современниками. «Большое видится на расстоянии» - эта безыскусная, но точная фраза классика в точности описывала ее отношение к признанным гениям. В то же время она готова была искренне порадоваться за собратьев-гуманитариев при условии, что их одаренность не вызывала у нее сомнений.
«Действительно ли он таков, каким хочет казаться?», - как часто она будоражила свой разум этим вопросом, на который почти никогда не находила ответа. Ей хотелось вскрыть самую суть общепринятых понятий, например, почему Черный квадрат Малевича считается произведением искусства. Божена искренне не могла понять: хорошо ли это или плохо – да, довольно сложно от руки, не пользуясь линейками и прочими приспособлениями, написать идеальный по форме квадрат, но также для Божены было важен тот отклик, что возникал в душе при взгляде на то или иное творение. «Что значит для меня этот квадрат, какие чувства он во мне пробуждает? Никакие, но с философской точки зрения этот квадратный мрак может быть оБосхнован десятикратно. Усмотреть в этом примитивном изображении символизм довольно-таки легко, ведь сама по себе эта геометрическая фигура многозначна. Но что это меняет в нашей жизни, в жизни тех, кто смотрел на эту картину когда-то и в жизни тех, кто ее еще увидит? Что «квадрат Малевича» дает беглым частицам моей души, тем самым, что настолько легки и прозрачны, что их будто и не существует, на самом же деле. Именно эти частицы, словно микроскопические флэшки, фиксируют все самое ценное для меня…», - так Божена анализировала общественные каноны и удивлялась, почему людей раздражает ее страсть к подобному занятию.
Смотреть на людей, угадывать потайное, проникать в самые глубокие слои, - вот что было ее любимейшим занятием. Даже разговаривая с собеседником, она пыталась заглянуть под панцирь его публичного образа и, взломав прочную древнюю броню, впиться глазами, чувствами, сознанием в нежную уязвимую мякоть незнакомого человека.
Вот и сейчас, стоя посередине просторной залы, она медленно глазами читала лица незнакомцев. Но подобное занятие быстро утомляет. Божена решила переключиться, хотя бы на время, ради чего подошла к столикам с закуской. Ее взгляд поступательно двигался от подноса к подносу. Крохотные канапе всегда вызывали у нее чувство жалости, словно перед ней были маленькие зверюшки, нуждающиеся в защите. Глядя на них, она вспомнила событие из недавнего прошлого, когда на одном из подобных приемов познакомилась с Кириллом.
Кирилл - самонадеянный породистый самец, ведущий по-барски вольготный образ жизни. Такие молодые люди для Божены всегда были загадкой. Что особенного надо успеть сделать, чтобы к 27 годам уже можно было безнаказанно бездельничать? Она не задавала Кириллу этот вопрос ни в день знакомства, ни на протяжении всего того времени, когда этот «золотой мальчик» добивался ее расположения. Это тоже было для нее удивительно – она всегда считала, что таким блестящим молодым людям «к лицу» такие же отшлифованные элитные девочки с безупречными телами и калькулятором вместо души.