Страница 42 из 147
- Для того, чтобы думать, достаточно минимальных аналитических способностей и неравнодушия, а вот, чтобы перенести мысли на бумагу – требуется талант.
- Вы считаете дневниковые записи литературным жанром?
- Безусловно. А вы нет?
- Я не задумывалась над этим, Хотя…, - Божена помедлила, - дневник достаточно личная вещь…
- До тех пор, пока он не становится поучительным…
- Для кого?
- В первую очередь для его обладателя. Ведь когда, спустя время, вы перечитываете написанное, ваша жизнь меняется.
- Вы так думаете?
- Я уверен в этом,
- А вы, - Божена даже развернулась в кресле, чтобы получше видеть собеседника, - вы ведете дневник?
Мужчина замешкался. По крайней мере, от Божены не укрылось странное выражение его глаз.
- В моем случае это было бы несколько бесполезно.
- Почему?
- Когда живешь слишком долго, постепенно переходишь в иную реальность…
- И в какую же?
- Нематериальную, внефизическую.
- Как интересно, - эти слова были сказаны с интонацией, свойственной врачам-психотерапевтам, понимающим, что пациент врет, но старающимся не выказывать этого понимания.
- Это трудно объяснить… Когда-нибудь, если мы еще встретимся…
Мужчина улыбнулся. Божена была не столь открыта. Лишь отвела пристальный взгляд, ничего не сказав.
Самолет тряхнуло. Возникший страх, подкативший к горлу, вмиг стер предыдущие эмоции. Божена панически вцепилась в подлокотник.
- Не волнуйтесь, это всего лишь небольшая воздушная ухабинка.
Незнакомец накрыл руку Божены своей ладонью, от этого неожиданного жеста по ее телу пробежал холодок. Она протестно посмотрела на него, но руку почему-то не убрала.
- Самолет не упадет.
- Откуда вы знаете? – слова, озвученные незнакомцем, прозвучали как цитата из Богомила Александера. И все-таки это не было дежавю. Это было как дубль №2 важного на данный момент Знака.
- Вы знаете прекрасно, что есть случайности и закономерности. Но я вам скажу со всей ответственностью, что есть также и случайные закономерности, и закономерные случайности.
- Я не сильна в философии.
- Это не философия, это один из основных законов сознания.
- Чьего сознания?
- Мирового. Если проще, то это Божий Закон.
- Что-то я не припомню подобных мыслей в Евангелии.
- А причем тут Евангелие? Я вам говорю о вещах реальных, а не о придуманных людьми. Библия – всего лишь искусно написанная книга-шарада, и создали ее очень мудрые и хитрые люди, которым хочется управлять физическим миром. Господь к этому произведению не имеет никакого отношения.
- То есть, Библия – искусственно созданный свод Канонов?
- Совершенно верно, уточню, свод религиозных законов.
- Вы хотите сказать, вера и религия не имеют ничего общего?
- Вы задаете мне вопрос, но сами прекрасно знаете ответ на него – религия – это система управления народами, всего лишь. А вера… Зачем я буду вам рассказывать о том, что вы прекрасно знаете и чувствуете сами?
Божена задумалась, отвела взгляд, но возникшая мысль опять побудила ее обратиться к человеку, которого пять минут назад она сочла сумасшедшим.
- А существует ли подлинная книга, написанная Господом Богом?
- Бог не станет писать самолично.
- Я говорю не про инструмент, меня интересует суть. Найти физическую форму для важных мыслей для Господа не проблема. В конце концов, Он может ее надиктовать посвященным.
- Согласен. Но до этого дело не дошло. Хотя существуют в тибетских монастырях отдельные свитки, в которых содержится информация, полученная во время глубоких медитаций, но это немного другие знания. Я понимаю, о чем вы спрашиваете, да, такая книга есть…
Недавний разговор с Богомилом Александером опять возник в памяти Божены.
- Вы говорите о Белой Книге?
Мужчина улыбнулся так, как обычно улыбаются люди, не желающие подтверждать свое согласие словами.
Божена откинулась назад и закрыла глаза. Ей надо было о многом подумать. Но вместо мыслей ее тело вдруг наполнило удивительное расслабление, такое, какого она не испытывала никогда. Словно кто-то невидимый положил ей ладонь на лоб и тем самым успокоил горящее ядро ее сознания. Почти засыпая, она услышала слова: «Одиночество делает нас строже…».
Божену разбудила стюардесса.
- Мы прилетели.
- Я проспала посадку?
- Да, мы уже приземлились.
Тут она вспомнила про своего чудесного соседа и повернулась к нему, чтобы сказать спасибо, так как инстинктивно чувствовала, что ее спокойствие – дело его рук. Но рядом никого не было.
- Простите, - уже встав с кресла и доставая сумку из багажного отделения над головой, Божена остановила вопросом другую стюардессу, - мой сосед уже вышел, не знаете?
- Рядом с вами никого не было, это место было свободно.
Ответ, брошенный через плечо, поразил ее. Немного поразмыслив, она подумала, что, наверное, рядом с ней сидел какой-нибудь пассажир из другого класса. И хотя тут же возникло возражение: кто будет менять хороший билет на эконом-класс, размышлять дальше она не захотела. Тем более что в иллюминаторе был виден кусочек аэропорта Шарля де Голля, а это означало, что мечта увидеть Париж была близка как никогда.
В Париже Божена остановилась в маленьком, очень уютном отеле на Монмартре. С первых же шагов она ощутила непонятное родство с этим городом. Она никогда в нем не была, но много читала о Париже, общалась с парижанами, приезжавшими в Россию на учебу или работу. В их рассказах он представал особенным и завораживающим, но когда настал час реальной встречи, Божена была поражена чувством, моментально овладевшим ею: это было чувство дома. Она вернулась домой. Больше она ничего не хотела слушать про Париж, и решила узнать его сама, без чужих подсказок. Но сначала ей нужно было подготовиться к интервью, - завтракать в отеле не хотелось, практически в нескольких метрах от него, за углом находилось уютное бистро. Ну и пусть чашка хорошего кофе с круассанами ей обойдется в 20 евро, но оно того стоило.