Консолио. Предчувствие.

            Но вот что-то изменилось – Дэмон открыл глаза и увидел, что едет в лифте. Да-да, в самом обычном лифте. Скорее грузовом, нежели пассажирском. Он попытался увидеть, сквозь решетку что там, за пределами кабины, но к своему большому удивлению, не увидел ничего, кроме шахты и длинного вертикального туннеля, как будто высеченного в горе. Пару раз мимо глаз мелькнул свет, но разглядеть – были ли это рукотворные осветительные приборы – Дэмон не успел. Лифт двигался довольно быстро, намного быстрее, чем это положено по стандартам, - Николай Васильевич отметил это про себя сразу, но никаких неприятных ощущений не возникало. И все-таки очень хотелось, чтобы эта поездка подошла к логическому финалу. Но лифт все ехал и ехал, Дэмону надоело стоять, он сел на пол и, подперев подбородок руками, немного вздремнул. Иногда он вздрагивал от того, что ему казалось, будто он едет вниз, а не наверх. Он даже очнулся и попробовал проанализировать возникшее опасение – поднявшись, вновь прильнул к решетке, но поймал себя на странной мысли, что ответа на этот вопрос дать не может, потому как движение  лифта было  абсолютно неопределенным. Николай Васильевич вспомнил все, что знал из курса динамики и физики, попробовал поискать какие статичные объекты или определить свое местоположение относительно частей света.

            Увы, эта пытливость так ни к чему и не привела. Со сторонами света Николай Васильевич довольно быстро разобрался, хотя и здесь у него не было твердой уверенности. Мучительность концентрировалась в другом.  Лифт продолжал двигаться в непонятном направлении. «Вверх или вниз, вниз или вверх?».  Дэмон так усердно думал, что довольно скоро устал. Он опять сел на пол, и так как ответ на мучавший его вопрос не соизволил явиться,  расслабился, закрыл глаза и… почувствовал, что долгожданная остановка свершилась.

            Дверь лифта распахнулась сама собой и Дэмон, шагнув из кабины, резко отпрянул назад, потому как на него хлынул свет. Такой яркий и ослепительно белый, что резануло глаза. Дэмон зажмурился, тут же вспомнив предыдущее погружение в сумрак. «Белизна ничуть не лучше, когда ее так много, тоже не знаешь, с чем имеешь дело».

            Надо сказать, что Николай Васильевич  был из тех людей, кто любит знать о ситуации все. То есть, это не значит, что он был скучным человеком, не допускающим в свою жизнь неожиданности, но традиции и обряды подкупали его более, нежели сюрпризы. «Сюрпризы – это для детей и влюбленных», - любил повторять Дэмон, а нам, пожалуйста, будьте добры, все по графику…». Может поэтому с ним всегда происходило то, чего он ожидал.  Эту странную особенность Николай Васильевич заметил за собой еще в юности, - стоило ему какое-то время целенаправленно о чем-то подумать, как оно, спустя время, сбывалось. При этом чаще всего осуществлялись именно неприятности, а явления радужные и позитивные почему-то обходили его стороной. Отец и мать вздыхали: «Что-то Николаша, ты у нас бедственный, как несуразность какая-нибудь, так сразу к тебе липнет». Но Николаша не огорчался. Более того, из всего этого он сделал абсолютно позитивный вывод, - даже в неприятностях надо находить приятности.  Этим он и утешался. Всегда. Когда от него ушла его драгоценная Любушка, и когда выросший сын объявил, что уезжает в далекие края и знать его не хочет, и когда дочь-красавица попросила его съехать из их фамильной 5-комнатной квартиры, которая досталась ему от его родителей. Даже снимая убогую комнатенку в коммуналке, неподалеку от своей работы, Николай Васильевич Дэмон пребывал в твердой уверенности, что все произошедшее с ним в жизни отнюдь не ошибка, и не наказание.

            Единственное, о чем он часто вспоминал – это слова покойной матери, которая всей чистотой сердца обожала единственного сына. «Николаша, - говорила она, особенно в последние годы жизни, - мальчик мой, отчего ты не ожидаешь счастья, почему твои предчувствия всегда так печальны?». И Николаша, глядя в любимые глаза, отвечал: «Мама, Вы излишне суровы к нашей действительности, все, что она делает, так это ведь не по злобе…». В общем, с судьбой своей Николай Васильевич был в каких-то странных безропотно-скучных отношениях. Судьба, как женщина властная, помурыжила его так и эдак, тщетно пытаясь спровоцировать его на бунт, поступок, свершение, - но, не добившись ничего путного, отложила в сторону, предоставив Дэмона самому себе. Так он и пребывал в скучнейшем своем образе жизни, без особых стремлений, надежд и замыслов.  До той самой ночи…

            Итак, выйдя из лифта, и оказавшись лицом к лицу с белизной, Николай Васильевич недовольно зажмурился. Так он и стоял некоторое время, пока не услышал голос. «Добро пожаловать в Интерриум». Дэмон открыл глаза и от неожиданности икнул. Менее всего он ожидал услышать человеческий голос. Тем более что, находясь в белой неизвестности, он позволил мысли о смерти посетить его сознание. Но услышав голос, его сознание совершенно не по-джентльменски выставило мысль о смерти, при этом, даже не извинившись, и переключилось на новый раздражитель. Дэмон открыл глаза.

- Простите?

- Добро пожаловать в Интерриум.

            Высокий мужчина смотрел на Дэмона с улыбкой, более похожей на усмешку. Он был могуч ростом, плотен телом, крепок, как люди севера, в глубоких глазах посверкивали голубые льдинки,

- Господин Дэмон? Мы вас заждались.