Страница 127 из 147
- Что именно?
- Библиотека, старцы, подземелье.
- А книга?
- Вы напишете об этом?
- Если вы скажете, что об этом писать нельзя…
- Не мне это решать. Когда вы вернетесь домой, в вашей жизни многое изменится…
- Откуда вы знаете?
- Чувствую. Я скажу вам, да, мне удалось ее прочитать.
- О чем там написано?
- Обо всем. Но человек, которому она открывается, может найти там ответы только на вопросы, которые по-настоящему его волнуют.
- Что вы хотите этим сказать?
- Ему открывается его судьба.
- А судьба мира?
- Судьба мира открывается миру.
- Но ведь мир – это абстракция.
- Мир – это все мы. Вы, я, Азар, его покойные родные, ваши и мои друзья. И так до бесконечности.
- Я часто задавалась вопросом: мы ведь даже не знаем, сколько нас живет на земле?
- А сколько за ее пределами.
- То есть…
- Знаете, Божена, Белая Книга обрушила мою жизнь и чуть приоткрыла дверь в нечто новое, в то, во что я даже поверить боялся.
- Вы не верите в Бога?
- Я не верил в ту жизнь, из которой мы родом, в вечное бытие. Жизнь здешняя, сиюминутная казалась мне единичной возможностью человека проявить себя, я считал ее краем, за которым нет ничего. Но теперь я понимаю, здесь мы всего лишь на время. Это как командировка или стажировка.
- А где же дом?
- Разве вы там не были? Мы все там были, мы там родились. Но когда появляемся здесь, забываем о нем. Он иногда напоминает нам о себе, но мы не всегда понимаем язык, на котором он с нами говорит.
- Интерриум…, - это слово Божена прошептала почти неслышно, но Бжиневски ее услышал.
- Откуда вы знаете, как он называется?
- Не могу сказать. Но, - она сделала паузу, обозначившую сомнение, - дело в том, что уже несколько лет я путешествую….
- В астрале?
- Можно и так сказать. Я спускаюсь в метро, иду привычным подземным туннелем, прихожу к лифту, сажусь в него и долго-долго еду вниз. Лифт привозит меня в лес, там есть карусель, я сажусь на нее и катаюсь, а потом соскакиваю, и попадаю в определенное место – город, измерение, не важно, как это называть. И каждый раз я попадаю на разные уровни, по крайней мере, мне это так представляется. Так вот, однажды, когда я проснулась после подобного путешествия, еще находясь в пограничном состоянии между сном и явью, я спросила: как называется это место. Открыв глаза, я обнаружила в своей голове слово «Интерриум». С тех пор именно так я обозначаю это место.
- Интерриум. Место под землей. По многим религиозным верованиям под землей находится ад.
- Люди сами себе это придумали – девять кругов ада, чистилище, чертей со сковородками. Ада не существует, как и чистилища. Есть мир людей, наш с вами и Высший Космос, пространство Чистых Энергий. А между ними – некий пограничный мир, хранилище душ, как древних, так и совсем юных.
Взгляд Яна Бжиневски менялся все больше и больше по мере того, как Божена рассказывала. Он становился все пристальнее и вдумчивее.
- Вы действительно там были. Я вам завидую. Хотелось бы мне встретиться с вами там. Когда-нибудь.
Бжиневски улыбнулся.
- Простите меня, Божена, вы преодолели такое расстояние, а теперь выясняется, что я со своей Белой Книгой знаю меньше вас.
- Не верю.
- Это ваше право. Информацию можно получать разными способами. Вы выбрали самый верный источник информации, но и самый опасный. Интерриум – мир образов, а значит, не последнюю роль там играют иллюзии.
- А разве наша нынешняя жизнь не менее иллюзорна? Наши верования в социальные и религиозные каноны, многочисленные конфессии, политические идеалы, иконы модного стиля, преклонение перед рок-идолами и кинозвездами, культ золотого божка и так далее. Мы полны иллюзий доверху, мы состоим из них.
- Возможно, вы правы. По крайней мере, в Интерриуме нас никто не обидит…
- Кроме нас самих.
- О, поверьте, там мы уже не можем себе навредить…
- Как я хотела бы верить вам. Дурная голова ногам везде покоя не дает.
- Если бы только ногам.
Бжиневски оглянулся. За прилавком на стене висели старинные часы с кукушкой.
- Вам пора?
- Да, - Ян мягко улыбнулся, - я очень рад был познакомиться с вами. Пожалуйста, не обижайтесь на меня, но есть вещи, о которых нельзя говорить вслух. Вы очень чуткий человек, надеюсь, вы меня поняли.
- Да, не беспокойтесь.
Уже привстав, Бжиневски вдруг снова сел, при этом рукавом нечаянно задел пустую кофейную чашечку, на самом дне которой оказалось несколько капель – они вылились на стол и превратились в пятно необычной формы на его кипельно белой рубашке. Божена внимательно посмотрела на результат:
- Похоже на буквы B и I. Вот здесь, - Бжиневски посмотрел на испорченный рукав.
- Да, пожалуй, вы правы. Космос шлет мне знак, - он улыбнулся, - Божена, - он неожиданно придвинулся к собеседнице, положил свою руку поверх ее руки, - запомните, у вас всегда есть выбор, стать первой среди смертных или бессмертной. Бессмертие подлинное выше земных представлений. Вы хотите, чтобы вас оценивали, перед вами преклонялись, почитали, платили вам большие деньги и так далее, или вы хотите достичь настоящих вершин – вершин сознания и веры. Когда вы умрете, в лучшем случае на земле вас запомнят благодаря вашим плодам – книгам, скульптурам, фильмам, но время стирает все. Когда-нибудь разрушатся и пирамиды. Зачем вы состязаетесь с теми, кто не способен вас понять и оценить по достоинству? Зачем вам мир, в котором главная ценность – презренный металл? Я хочу, Божена, чтобы вы, такая нежная, щедрая на любовь девочка, встретили того, для кого вы станете наградой, подарком небес, не разменивайтесь на беспутных и неблагодарных мужчин, на стяжателей мнимых богатств, будьте собой, и только собой. Господь одарил вас необыкновенно щедро, не оскорбляйте его мелочностью. Не черпайте крестьянскую похлебку золотой ложкой.