Страница 124 из 147
- Зачем, - эти слова оглушают меня, - как зачем, я пришла за тобой. Ты ведь ушел, ничего мне не сказав.
Ян смотрит на меня с непривычным отчуждением, он удивлен, по-настоящему поражен каким-то нелепым несоответствием.
- Божена, ты о чем? Мы расстались в Париже. Я умер на следующую ночь в автокатастрофе.
Я смотрю на родное лицо и понимаю, что в мое воспоминание закралась жуткая ошибка. Кто-то неправильно расставил знаки препинания, кто-то поменял местами слагаемые, и сумма изменилась (чтобы там ни говорили математики). Я смотрю на Яна и понимаю, этот человек меня не любит. Все, что нас связывает – это лишь две встречи в Париже. Поэтому его глаза так холодны и безразличны. Но где, в какой точке этой бессмертной истории произошла подмена? Чья душа зашла не туда, споткнувшись на чужом пороге? Может, моя?
- Не мучайся, это моя вина.
Знакомый голос, интонации. Я поворачиваюсь. Серебро ушло, мир непроявленный вернул меня на уровень образов – Интерриум многолик. Я стою на берегу седого океана, он почти белый, как и песок под ногами. Песчаный берег, омываемый опаловой водой, тянется бесконечно далеко. Но с другой стороны он поднимается вверх и там уже не голый песок, но светло-зеленая трава, просеянная мелкими белыми и желтыми цветками, местами видны растения, похожие на клевер, склон пологий, но поднимается высоко. По этому склону спускается мужчина. В жизни у меня не очень хорошее зрение, но сейчас я вижу его непривычно хорошо, вижу и понимаю, - этот человек летел со мной в самолете, с ним же я пила кофе во французском кафе.
Мужчина подходит совсем близко. Непривлекательное узкое лицо, обнаруживающее личность аскетичную и строгую, но такова лишь внешность. Я начинаю понимать, хотя мысли противоречат интуитивным догадкам. Моя древняя память подсказывает мне ответы на вопросы, которые, живя на земле, я даже боялась себе задать. «Человек, которого ты любила, не был тем, кем ты его считала», - шепчет мне древний суфлер. И я осознаю это, капитулирую перед страшной правдой, которая отнимает у меня мое счастье, счастье, согревавшее меня, примирявшее с прожитым, с несбывшимся, с обманутыми ожиданиями и поблекшими мечтами. Я знаю, ответ, пришедший ко мне издалека, навсегда перечеркнул мое существование с Яном, потому что это был не Ян.
Человек, точнее, существо, дух, вечный житель этого чудо-пространства, этой Великой Иллюзии – шел ко мне, чтобы признаться. Отныне я не должна беспокоиться о том человеке, кому была отдана вся, о том, кому я покорилась словно одичавшая от одиночества женщина. Это был обман – я любила мужскую оболочку, не зная души. А душа иная, внеземная, вечная все это время тосковала и маялась. И вот теперь она шла ко мне, и я должна была с ней поговорить.
- Меня зовут Босх. Я – Итерн. Вечный человек. Или, - он запнулся, - если хочешь, небесное существо с человеческой сутью.
- Как ты стал Яном?
- Очень просто, я взял себе его тело.
- Такое возможно?
- В моем случае – да.
Я хочу спросить его – зачем он это сделал, но замираю на полуслове. Мое путешествие закончилось. Я нашла любимого мужчину и тут же его потеряла. Для Яна Бжиневски я ничего не значу. А человек, по которому до сих пор плачет мое сердце – житель иномира, верящий в сказки…
Теперь я знаю: меня зовут не Мирта Мирек. Меня зовут Божена Иртен, но от этого мне не легче. Как я не знала о себе ничего, так и не знаю теперь. Зачем я пришла в Интерриум, зачем воплотилась на Земле 33 года тому назад? …»
Интерриум. По законам жанра
Что могла бы ответить женщина, попавшая в столь нелепую ситуацию? Вряд ли какие-либо слова вообще были бы здесь уместны. Но и молчание лишь усугубило бы неловкость. Однако Божена, Ян, Босх делали именно это – смотрели друг на друга и молчали. Эту беспомощность нарушил Фредерик Лабард. Он появился так неожиданно, что присутствующие вздрогнули.
tДорогие мои, вы слишком серьезно ко всему относитесь. Хотя могу понять ваше беспокойство. Я рад, Босх, что ты вернулся. Надеюсь, причины, по которым ты здесь – уважительны и оБосхнованы. Господин Бжиневски, вы удивлены? Все наладится. Божена, девочка моя, ты оказалась перед выбором – кто есть кто, замечательная формула идентификации. Кем был и кем является твой любимый мужчина. Кто из этих двоих имеет право быть рядом с тобой. Однако, вопрос гораздо мучительнее, чем кажется на первый взгляд, – кого ты примешь за подлинного возлюбленного, кто мил твоему сердцу – и это два разных понятия. Подлинность может тебя разочаровать. Давай не будем лукавить – ты не готова выбирать. Кажется, я что-то помню относительно этой темы – «обычно приходится выбирать, только если нет того, что нужно. Мы выбираем между плохим и худшим…». Кажется, это твои слова.
Божена согласно кивнула.
Тогда я продолжу. Самое время вспомнить один разговор.
Лабард тихо щелкнул пальцами, и Божена мгновенно перенеслась в ситуацию, прожитую ею несколько месяцев тому назад на земле. Париж, ранняя весна, «Лавка древностей» Яна Бжиневски. Они сидят за столиком у окна. В глубине магазина, за прилавком маячит помощник Яна – Азар Лайош.
- Итак…, - Ян улыбнулся, пристально посмотрев на Божену.
- Я разговаривала с Богомилом Александером…, - Ян перебил ее
- Я знаю. О чем вы хотите поговорить?
Божена сделала резкий вдох, какой обычно делает человек, желающий начать мысль с красной строки, но вдруг осеклась, Едва заметная улыбка солнечным зайчиком скользнула по губам Бжиневски.